Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Шломо Юдковски

не верит, что дракон существует. Ты можешь искренне заблуждаться в том, каковы твои истинные убеждения — большинство людей не замечают разницу между верой во что-нибудь и убеждённостью в том, что верить в это правильно. — Гарри Поттер наконец встал из-за стола и сделал несколько шагов к Драко. — Драко, ты больше не веришь в учение о чистоте крови. И сейчас я это продемонстрирую. Если бы теория чистоты крови была верна, то существование Гермионы Грейнджер было бы немыслимо. Как его тогда объяснить? Может быть, она сирота-волшебница, воспитанная маглами, как я? Я могу попросить Грейнджер показать фотографии родителей и посмотреть, похожа ли она на них. Как ты думаешь, она будет похожа на своих родителей? Стоит ли нам проводить этот эксперимент?

— Её, должно быть, отдали каким-нибудь родственникам, — дрожащим голосом произнёс Драко. — Поэтому они будут выглядеть похоже.

— Вот видишь. Ты уже знаешь, для какого результата эксперимента ты должен придумать оправдание. Если бы ты всё ещё верил в теорию чистоты крови, ты бы сказал: «А давай! Готов поспорить, она не похожа на своих родителей, она слишком сильна для маглорождённой»...

— Её отдали родственникам!

— У учёных есть способ точно установить степень родства. И Грейнджер, возможно, согласится устроить такую проверку, если я предложу её семье достаточное вознаграждение. В отличие от тебя она не будет бояться результатов. Как ты думаешь, что покажет проверка? Тебе достаточно попросить, и мы её проведём. Но ты уже знаешь, каков будет результат. И всегда будешь знать. Ты никогда не сможешь об этом забыть. Возможно, ты захочешь верить в учение о чистоте крови, но ты всегда будешь ожидать, что всё будет происходить именно так, как если бы существовал только один фактор, делающий человека волшебником. Это и была твоя жертва, чтобы стать учёным.

Драко задохнулся от ярости.

— Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! — Он метнулся вперёд и схватил Гарри за воротник мантии. Его голос перешёл на крик, невыносимо громкий в тишине закрытого класса. — Ты понимаешь, что ты сделал?!

Срывающимся голосом Гарри ответил:

— У тебя было убеждение. Ошибочное убеждение. Я помог тебе это увидеть. Правда не перестаёт быть правдой. Признание не сделает её хуже...

Пальцы правой руки Драко сжались в кулак, и он ударил Гарри в челюсть с такой силой, что тот, отлетев назад, ударился о стол, а затем упал на пол.

— Идиот! — заорал Драко. — Идиот! Идиот!

— Драко, — прошептал Гарри с пола, — Драко, мне очень жаль. Я думал, что пройдёт несколько месяцев. Я не ожидал, что учёный в тебе проснётся так быстро. Думал, будет время тебя подготовить. Научить, как признавать свои ошибки, чтобы было не так больно...

— А как же отец? — дрожащим от ярости голосом спросил Драко. — Ты и его собирался «подготовить», или тебе было вообще всё равно, что будет дальше?

— Ему ты не можешь рассказать! — с тревогой крикнул Гарри. — Он не учёный! Ты обещал, Драко!

На мгновение мысль о том, что отец не узнает, принесла облегчение.

А потом внутри начал закипать настоящий гнев.

— Так ты планировал, что я буду врать ему и говорить, что я всё ещё верю, — тяжело дыша, произнёс Драко. Мне придётся постоянно лгать, а когда я вырасту, то не смогу стать Пожирателем Смерти, и даже не смогу объяснить почему.

— Если твой отец по-настоящему тебя любит, — прошептал Гарри, — он будет любить тебя, даже если ты не станешь Пожирателем Смерти, а, похоже, твой отец любит тебя по-настоящему, Драко...

— Твой приёмный отец — учёный, — сказал Драко. — Если ты не станешь учёным, он всё равно будет любить тебя. Но уважать тебя будет «немного» меньше.

Гарри вздрогнул. Он открыл рот, собираясь сказать: «Мне жаль», но потом закрыл его, как будто в последний момент передумал. Это было очень дальновидно с его стороны, или же ему попросту повезло, потому что в противном случае Драко наверняка попытался бы его убить.

— Ты должен был меня предупредить, — голос Драко становился всё громче. — Ты должен был меня предупредить!

— Я... я предупреждал... каждый раз, когда я говорил тебе о силе, я называл цену. Я говорил: ты должен признавать свои ошибки. Я говорил, что это будет самый сложный для тебя путь. Что каждый, кто хочет стать учёным, должен принести жертву. Я говорил, что если эксперименты скажут одно, а твоя семья и друзья будут говорить другое...

— Это, по-твоему, предупреждение?! — Драко уже кричал. — Это, по-твоему, предупреждение?! Когда речь идёт о ритуале, который требует необратимых жертв?!

— Я... Я... — Гарри сглотнул. — Я согласен, что, возможно, выражался недостаточно ясно. Прошу прощения. Но то, что может быть разрушено правдой, должно быть разрушено.

Одним синяком Поттер не отделается.

— Ты ошибся в одном, — убийственно спокойным голосом сказал Драко. — Грейнджер не сильнейшая ученица в Хогвартсе. Она просто получает лучшие оценки на уроках. Сейчас ты поймёшь разницу.

По лицу Гарри было видно — он понял, что сейчас произойдёт. Он попытался быстро вскочить на ноги...

Но уже было поздно.

— Экспеллиармус!

Палочка Гарри улетела в дальний конец комнаты.

— Гом Джаббар!

Клубок чернильной темноты ударил в его левую руку.

— Это пыточное заклинание, — сказал Драко. — Используется, чтобы добывать информацию. Я оставлю тебя здесь и запру за собой дверь. Возможно, я поставлю запирающее заклинание только на несколько часов. А возможно, оно будет действовать, пока ты здесь не сдохнешь. Наслаждайся.

Всё ещё целясь в Гарри волшебной палочкой и ни на секунду не спуская с него глаз, Драко плавно отступил назад и свободной рукой подхватил сумку.

Лицо Гарри Поттера уже было искажено от боли, когда он сказал:

— Я правильно понимаю, что Малфои считают себя выше закона об ограничении колдовства несовершеннолетних? Дело не в том, что твоя кровь сильнее. Дело в том, что у тебя