Великая Река: Долгое лето - Токацин

- Гоэл, ты не падай, - прошептала Кесса и попробовала прислонить его к стене. – Тебе сейчас станет лучше. Пить хочешь?

Гевахелг мотнул головой и потёр запястья – его пальцы сгибались с трудом, так отекли за время неподвижности. Кесса покосилась наверх – там снова что-то громыхнуло, закричали, ругаясь на все лады, люди, заревел разбуженный дракон-стражник. Эррингор свесился в колодец и махнул лапкой, поторапливая Речницу.

- Гоэл, не пугайся – мы сейчас превратимся, - вздохнула она и осторожно взяла его за руку. Гевахелг не сопротивлялся, его ладонь была вялой, будто из неё исчезли кости. Кесса повернулась к нему спиной и схватила вторую его руку, а потом вскинула над головой, словно крыло.

- Одно тело, одни крылья, - прошептала она, зажмуриваясь, и почувствовала пустоту под собой, жар в крови и ломоту в костях. Суставы неприятно, но уже привычно вывернулись, зашелестели, срастаясь, перепонки меж руками и телом, и здоровенная летучая мышь повисла на решётке, растопырив крылья и оторопело глядя на себя.

«Ничего себе мышка…» - думала Кесса, рассматривая белесое крыло с жуткими крючьями там, где должен был быть всего один коготок, мохнатый хвост с двумя зубцами и слабое, но заметное белое свечение. «Интересно, где такие летают…»

Что-то задело её ухо, потом рвануло Речницу в сторону, будто хотело разделить её надвое. Она повернула голову и увидела ещё одну пару глаз, наполненных страхом и отвращением. Вторая голова летучей мыши отчаянно крутилась и тянула тело на себя.

- Гоэл э-Тинр! – слова Речницы превратились в писк, но Гевахелг их, кажется, понял – и трепыхания прекратились. – Мы в одном теле сейчас. Не бойся и не шевелись, и ничего не делай, пока не станешь снова собой! Мы полетим к Элмаду!

- Знорка, мы не останемся такими навечно? – с опаской спросил Гоэл, шевельнув крылом. – Тут хуже, чем в оковах.

- Ничего не поделаешь, - вздохнула Речница. – Закрой глаза, так будет легче.

- Никогда больше не выйду из Вайдена… - пробормотал демон. Кесса взмахнула непривычно длинными крыльями и еле успела подхватить Эррингора на краю колодца – это тело летало слишком быстро, невзирая на лишнюю голову и нелепые крючья.

«Вверх… надо подняться над городом, тогда я найду Элмада. Он где-то в самом сердце, в драгоценном гнезде…» - думала Кесса, и тёплый ветер подхватывал её под крылья и нёс к звёздам. Внизу горели тысячи огней, огненные цепи завивались спиралями. Эррингор рыкнул и задёргался так, что Кесса еле удержала его. И она теперь видела то же, что и он, – слиток тёмно-синего стекла в кольце багрового пламени.

Речнице казалось, что летит она уже целую вечность. Сверкающий край огромного гнезда промелькнул внизу, и мышь опустилась на камень, оплавившийся от страшного жара и намертво прилепивший к себе самоцветы. В широком кратере, свернувшись гигантским клубком, лежал самый большой в мире дракон – таких огромных Кесса не видела нигде, ни в Хессе, ни в сумрачном Нэйне. Она уже не была мышью, но и сейчас дракон нависал над ней – Речница была крохотной рядом с ним. Она чувствовала жар, исходящий от его брони, и видела, как чешуи врастают одна в другую – от древности пластины, покрывавшие тело дракона, стали неподвижными и неразделимыми. Кесса протянула руку и потрогала тёмно-синюю чешую. Жар под ладонью медленно угасал, сменяясь прохладой, а затем и холодом.

- Гоэл э-Тинр… - Кесса повернулась к Гевахелгу. Он кивнул. «Усы» уже не падали на спину – они поднялись почти вертикально и окутались белым сиянием.

- Сдохнете оба, - фыркнул Эррингор с края гнезда. Он вскарабкался на оплавленный гребень и теперь балансировал там, размахивая хвостом, с риском упасть, и пребольно - только бы не подходить близко к дракону.

- Отойди, - прошептал хеск, подходя к ящеру вплотную. Кесса попятилась. Четыре ладони прикоснулись к броне. Теперь весь Гоэл светился, и сияние расходилось от него волнами.

- Ты, знорка, совсем сдурела, - прошипел Эррингор, источая клубы дыма. – Гевахелг! Страшная тварь! Ты что, освободила его?!

- Тихо, - прошептала Кесса, шлепком сметая фиолетовую «мышь» себе на ладонь и стряхивая в карман. Над кратером взвилось белое пламя, а потом мельчайшие серебряные искры посыпались с неба. Гевахелг на подгибающихся ногах отходил к краю гнезда, Кесса поймала его, когда он оседал на камень. Он привалился к оплавленному поребрику, дрожа всем телом и прикрывая глаза всеми четырьмя руками. Речница осторожно погладила его по плечу и поднялась, и её взгляд встретился с двумя снопами багрового света из-под тяжёлых бронированных век.

- Чёрная Речница, - задумчиво пророкотал Элмад, медленно разминая окостеневшие лапы. – Я не сомневался, что вы рано или поздно вернётесь. Отрадное зрелище! Ради такого пробуждения стоило попасть под чары Гевахелга.

- Владыка Элмад! – Кесса встала между драконом и Гоэлом, которому всё же удалось подняться на ноги. – Не злись на него! Его обманом заставили навредить тебе. Он сам по доброй воле снял заклятие. Не трогай его!

- По слову Чёрной Речницы любой проявит добрую волю, - дракон шумно выдохнул, опалив Кессу жаром. – Иди сюда, Гоэл э-Тинр, маг из Вайдена.

Гевахелг встал рядом с Кессой, запрокинув голову. Он смотрел дракону в глаза и молчал, только «усы» непрерывно вспыхивали. Речница глядела на существ с опаской. Они говорили сейчас, она это чувствовала, но не слышала ровно ничего. Она покосилась на Зеркало Призраков – оно стало синим, как вечернее небо.

- Нерис Имлийн получит своё, - прогрохотал Элмад, слегка тряхнув головой. – В Ирту его уже нет, но мы его отыщем. А куда теперь пойдёшь ты, Гоэл э-Тинр?

- Назад, в Вайден, - выдохнул Гевахелг. – Как можно дальше от знорков.

- Будь по-твоему, - взгляд дракона скользнул по горе самоцветов, виднеющейся под его лапами. – Ты тоже кое-что заслужил. Вот кристалл кварца, он проясняет разум – и тебе он, как кажется мне, очень пригодится…

Друза прозрачного кварца заблестела на ладони Гевахелга. Существо замерло, вглядываясь в бесцветные грани. Потом его «усы» качнулись и зажглись синеватым огнём, и воздух вокруг поплыл и завихрился, и Кесса на миг отвела взгляд.

- Всегда отрадно было смотреть на Вайден, пролетая над пустыней, - заметил дракон,