Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Закивали. Заулыбались снисходительно. Дескать, молодо, зелено. Что с него возьмешь! Директор института воткнул клавишу селектора и спросил у секретутки:

— Зина, дорогая, кто в нашем кефирном заведении занимается будущим?

— Сегодня по будущему дежурный Фокин, — доложила она.

— Ступайте, молодой человек, к Володе Фокину. Он у нас сегодня дежурный по будущему. Зина вас проводит.

Я поднялся. Ясно, что они хотят тут перетереть без меня, но не цепляться же за кресло и визжать: «Я никуда не пойду». Добравшись до двери и отворив ее, я втиснулся в крохотный предбанник между нею и второй дверью. И прежде, чем оказаться в приемной, успел услышать одно слово, произнесенное в кабинете. Вернее — фамилию: АНДРОПОВ. Ну что ж, этого мне пока достаточно. Значит, всесильный председатель КГБ тоже в курсе моих идей. Тем лучше. Хотя следует помнить, что Брежневский курс на сближение Союза с Западом Юрием Владимировичем активно поддерживался.

Зина снова повела меня по коридорам института, пока не остановилась у двери с надписью «ЛАБОРАТОРИЯ БЕСПЕРСПЕКТИВНЫХ ПРОБЛЕМ». Наверное, в этот момент я должен улыбнуться и восхититься демократичностью директора, допускающего в своем «кефирном» учреждении такую вольность. Типа он может позволить своим сотрудникам заниматься разной чепухой, чтобы раскрепостить их мышление. Вот только я хорошо знаю цену такому раскрепощению.

Сначала возникает мнение, что наука может быть веселой. Потом — что прежние методы научных исследований неэффективны. А оттуда — не далеко до мысли, что и вся советская система неэффективна и ее срочно нужно перекраивать по лекалам «святого истинно демократического Запада». Поэтому я без всякой радости потянул дверь на себя. И первое, что я увидел — это парня, который сидел на столе и смотрел в потолок.

Судя по виду, лет ему было не больше, чем мне теперь. Патлы, очки, бородка, белый халат из-под которого выглядывали штанины явно не югославских джинсов. На ногах кроссовки «Адидас». Не понять — фирменные или пошитые в одном из подпольных цехов. Больше всего он походил на Сашу Привалова из «Понедельника…» Стругацких. И сам наверняка воображал, что работает в аналоге НИИЧАВО.

Я тоже посмотрел вверх и увидел… стул. Обыкновенный канцелярский стул с обитым кожзамом сиденьем. Вот только он свешивался с потолка, слегка покачиваясь в дуновениях сквозняка.

— Как ты думаешь, почему он не падает? — спросил парень.

— Подумаешь, бином Ньютона! — фыркнул я. — Из потолка торчит гибкий стальной тросик, к нему приделана ножка стула. Вот и весь фокус.

— Молодец! — откликнулся очкарик. — А то кого не спросишь — магия, левитация, антигравитация.

Он соскочил со стола, двинулся ко мне, протягивая руку:

— Володя!

— Толик!

Фокин показал на стул.

— Это все наш Джерри придумал.

— Джерри?

— Ну да, Джермен Михайлович… Смотрел американский мультик про мышонка, который мастерски ускользает от кота?..

— Приходилось.

— Ну вот от имени этого мышонка…

— Грузин изучает русский язык и возмущается: «Ничего у этих русских не поймешь. Маленький зверек у них мЫшка. А большой косматый зверь мИшка!»

Володя хохотнул.

— Ребятам расскажу… — и тут же спросил: — Ты наш новый сотрудник?

— Нет, но в перспективе мог бы им стать.

— Тогда ты не туда попал. Здесь лаборатория бесперспективных проблем.

Я осмотрел довольно просторную комнату. Столы, стулья, большая доска, исчерченная формулами, всюду раскиданы такие же исчерканные бумажки. И никого. Я глянул на часы.

— Что-то не видно в этой лаборатории сотрудников. Или — обед?

— Нет. Все разошлись. Ведь — бесперспективно…

Он заржал, а потом спросил:

— Так ты по какому вопросу?

— Ваш Джерри отправил меня к тебе, как к дежурному по будущему.

— А-а, да… Сегодня я отпущен сюда, чтобы подумать…

— Над чем? Над тем, где достать пятерку до получки?

— А ты парень ничего! — хлопнул он меня по плечу. — Давай к нам! Образование позволяет?

— ЛИЭИ окончил.

— Сгодится! Нам как раз нужен аналитик экономической эффективности внедрения новых инженерных решений.

— Ну так как насчет будущего?

— Ты серьезно?

— Вполне.

— Наша цель — коммунизм.

— Это я уже слышал. А если по-честному, без дураков?

Фокин прищурился.

— А ты, парень, не из этих?

И постучал костяшками согнутых пальцев по столешнице.

— Сегодня в шестнадцать ноль ноль я выступаю на комсомольской конференции с предложением создать при ПТУ и других учебных заведениях ресурсно-производственные центры.

— А-а, так ты Чубайсов!

— Могу и паспорт показать.

— Не надо. Мы же с ребятами сегодня отпросились у начальства, чтобы тебя послушать. А ты, оказывается, у нас.

— Да вот, заглянул…

— А можно я сейчас наших соберу? У нас к тебе куча вопросов!

— Кого это ваших?

Володя смутился.

— Да так… Что-то типа кружка у нас… Нет, ты не подумай, не антисоветчина… Скорее — наоборот.

— Хотите сблизить советскую экономику с западной? — закинул я крючок.

— Что⁈ — неподдельно удивился он. — С западной⁈

* * *

Их было шестеро. Четверо парней, включая Володю Фокина, и две девушки. Они с интересом смотрели на рыжего гостя из Ленинграда, о котором в комсомольско-молодежной среде Москвы ходили разные слухи. Что у него в голове? Можно ли ему доверить сокровенные мысли, которые они на своих собраниях, тайком от институтского и партийно-комсомольского начальства, обсуждают уже целый год? Не стукач ли? На стукача нарваться очень не хотелось бы.

— Ну хорошо, — сказал чернявый, похожий на цыгана Витька Васильев, — будут эти твои бурсаки паять кастрюли и мангалы варить, но как им зарплата-то будет начисляться? По документам — они учащиеся, степуху получают по линии какого-нибудь роно, а все остальное — им не положено.

— РПЦ — это отдельное в финансовом смысле подразделение. Ребята будут приниматься туда на работу по временному договору. Следовательно их доход будет легальным.

— Представляю, как встанет на дыбы наша педагогическая общественность, — хмыкнул Соня Петрушко. — Развращающая власть легких денег… Потакание мещанским частнособственническим инстинктам.

— Нифигасе — легких, — проворчал Марат Гафурин. — Я сам бурсу кончал… Помахали бы они напильником на производственном обучении, эти педагоги…

— Ну вот ты скажи, Марат, — обратился к нему ленинградский гость. — Отказался бы ты заработать лишнюю копейку, когда уже что-то научился делать, вместо того, чтобы за зря напильником швыркать?

— Смеешься? — отозвался тот. — Да я месяцами на