"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

отелю и работал от общественной сети. Его загрузило через портал на торговой площади. В обычный день ее наводняли тысячи пользователей – постоянных клиентов всевозможных салонов. Тут всюду были уличные артисты и утилиты, запрограммированные на выполнение разнообразных функций: начиная от выметания созданного глюками мусора и заканчивая банальным попрошайничеством. Благодаря им площадь напоминала живое место из какого-нибудь настоящего города.

Теперь все сильно изменилось.

Неизвестно, на что именно запрограммировала «Ланцет» Вебер, но место, которое СБВ должна была, по идее, защищать, превратилось в бедлам: брешь в файрволе открыла доступ даже самым распоследним хакерам. Виртнет оказался беззащитен перед сетевыми вандалами. Ломай – не хочу! Чем так привлекало людей разрушение, Майкл не понимал, однако площадь они превратили в руины.

Фасад торгового ряда местами обрушился, а местами стоял, как будто расплавленный – точно пластилин на жаре. Кое-где витрины разложились на мерцающие пиксели. Бесцельно слонялись по улицам распрограммированные утилиты; другие превратились в опасные сущности: наделенные силой и ничем не сдерживаемые, лишенные виртуального сознания, они набрасывались на ауры невинных пользователей.

Майкл старался избегать всего подозрительного.

Невероятно сложный код, который поддерживал жизнь в этом месте, насильно подвергли распаду; операторы, следившие за ним, забросили работу, опасаясь за собственную безопасность. В тротуарах и мостовых зияли черные провалы – проходы в богом забытые уголки виртнета без порталов, откуда выбраться мог, наверное, только очень опытный хакер.

Будь Майкл обычным пользователем в поисках виртуальных развлечений, он пришел бы в ужас. Уверенный в собственных силах, бывалый геймер и хакер, он все же боялся.

Майкл осторожно шел в дальний конец площади, к окраине, откуда будет проще хакнуть выход в кодовый массив и добраться в любое нужное место. Приходилось смотреть под ноги: поврежденные сектора были неустойчивы; в какой-то момент прямо перед Майклом образовалась зияющая дыра. Он как раз шел боковой улочкой – подальше от ресторанов и магазинов, – что вела в темную аллею. В дальнем конце уже виднелось пурпурное свечение – оттуда Майкл и начнет творить свою магию.

Аллея поглотила его; местная кодировка отрезала посторонние шумы: в уши словно ваты набили. Майкл не останавливался, не позволяя страху подточить решимость. Если кто и мог совладать с хаосом в виртнете, так это он, Майкл. По крайней мере, так он себе говорил.

Наконец Майкл добрался до бесформенной лужи темно-пурпурного света; нематериальная, она и источника не имела. Обернувшись, Майкл не увидел позади себя площади. Не увидел вообще ничего.

Код действительно разрушался, словно программисты и не создавали рыночную площадь как аналог реального места. Сердце ее убили, а края затерли.

Майкл сел и, закрыв глаза, нырнул в море кода.

Дело было даже хуже, чем он опасался.

2

Если бы его попросили одним словом описать помойку, в которую он проник, Майкл сказал бы: гниль. Он вообразил внутренности человеческого тела – органы, мышцы, – медленно пожираемые гангреной.

Код словно поразила некая болезнь. Его строчки гнулись, ломались и еле-еле ползли. Нездоровое впечатление производили сами литеры, цифры и прочие математические символы. Там, где строкам полагалось быть прямыми, они шли волнами, а там, где им положено было волноваться, – вытянулись в струнку. Кругом виднелись неровные дыры, клочки командных строк, искореженные, растянутые или бесформенные, как амёбы, блоки символов.

При виде бледно-зеленого, насыщенно-желтого и оранжевого цветов фона Майкла затошнило, но деваться было некуда. Работа напоминала учебу по обрывкам сведений. Если кому такое и было под силу, так это Майклу. Он уже вчитывался в вихри кодовой абракадабры, адаптировался к ней. Ага, вон тот символ превратился в этот, а вон та строчка выполняет такое-то действие; вон те три функции вместе исполняют то, что когда-то делали эти две… Майкл начинал видеть жуткую мешанину насквозь – словно близорукий ребенок, впервые надевший очки. Наверное, потому, что сама его, Майкла, суть – это код.

Возбужденный и одновременно напуганный, он с небывалым азартом окунулся в изъеденный болезнью исходник.

3

Майкл совершенно утратил счет времени. Он так сосредоточился на работе, что мозг чуть не лопался, как переспевший виноград, а в глаза будто вонзили ножи. Однако Майкл, поймав волну, не останавливался.

Закончив, он ракетой вырвался из ничейного пространства, покинул аллею. Ветер ерошил волосы и трепал одежду. Приободренный, прерывисто дыша, Майкл отдался чувству эйфории. Он летел, точно звездолет – сквозь пустоту космоса. В груди порхали бабочки, в голове было легко и ясно.

Он сразу понял, когда прибыл на место, – так спящий понимает, что в комнате зажгли свет. Под ногами пружинила мягкая почва, ветер шелестел в кронах виртуальных деревьев; пахло соснами и влажной землей.

Майкл открыл глаза.

Домик на дереве никуда не делся. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулся лес. По-прежнему пели птицы, жужжали насекомые и квакали лягушки; правда, голоса их звучали немного приглушенно. Цвета тоже поблекли, деревья как будто стали пониже, а запахи утратили насыщенность. Однако в целом код здесь пострадал не так сильно, как в других частях сна.

Майкл создал это место в команде с Брайсоном и Сарой, оно оставалось невидимым для всех, кроме разве что самых прошаренных хакеров. Взглянув на лестницу и люк в полу домика, Майкл вновь ощутил боль утраты. В груди защемило, и он свернулся калачиком на траве. Ему не хватало Сары, очень не хватало. Голова все еще гудела: усилия на то, чтобы восстановить убежище, а потом перенестись в него сквозь море гниющего кода, понадобились немалые, – однако сердце болело куда сильнее.

Как мог агент Скотт пойти на такое? Отнять у него лучшего друга?

Майклу еще никогда не было так больно. Пока Сара не погибла, он воспринимал ее дружбу как должное. Думал, что подруга никогда никуда не уйдет. Вебер… И как только ее земля носит? А ведь есть еще Каин… Его Майкл понимал не больше, чем Вебер. Лишь бы утилита не подвела и явилась на встречу.

Аура словно потяжелела на тысячу фунтов, но Майкл заставил себя подняться и залезть в домик. В домик, куда уже никогда не придет Сара.

4

Время шло.

Майкл устроился в углу на кресле-мешке – самом весомом вкладе Брайсона в обустройство домика. Кресло, как они часто шутили, было блевотного цвета и, к несчастью, напоминало о зараженном коде.

На стене напротив Сара вырезала свое имя; сейчас Майкл взирал на него пустым взглядом. Сердце в груди как будто онемело, и он, ничего не чувствуя, тупо смотрел на буквы. Майкл все еще не мог поверить, что Сара погибла. Если бы только она тоже была утилитой, а Каин не появлялся вообще, они бы тогда жили и играли долго, на всю катушку, пока распад не уничтожил бы их разум.

Время шло.

Наконец снаружи послышались звуки шагов, зашуршали жухлые листья. Майкл резко сел; в люк постучались.

– Майкл, – позвал мужской голос.

Майкл медленно и как можно тише встал, хотя какой смысл было таиться? И так понятно, что он в домике. Другой вопрос – кто пришел? Каин или самозванец?

Майкл выглянул в люк.

У лестницы стоял мужчина. Каин – в той самой ауре, в какой Майкл видел его последний раз. Не дряхлый эксцентричный старикашка, а его молодая версия. Идеально уложенные седоватые волосы, четко очерченная