Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

мы пока тройкой броненосцев пощекочем нервы Того. Выйти в сопровождении «России», «Олега», «Громобоя», «Авроры» и «камешков», сымитировать движение на север, а самим провести демонстрацию у западного входа в Сангарский пролив…

А «Риону» нечего делать в Японском море, разве что в быстроходный угольщик переделать — стократ пользы больше. Но не дадут уменьшить флот на целую «боевую единицу», пусть даже и состоящую из парохода, надо перегонять вспомогательный крейсер на восточное побережье японских островов. Но как?

Ладно, хватит, разнылся. В океане, когда впереди Цусима маячила, куда хуже было. Ничего, справились, прорвались. Теперь вот осталось ещё Константина Константиновича довести до «земли обетованной», пусть даже и будет это Татарский пролив. Вице-адмирал стоя на мостике наблюдал за офицерами «Олега», оживлённо спорящими. Молодёжь сравнивала «Жемчуг» и «Изумруд», выбирая из двух «родных братьев» наибыстрейшего и наикрасивейшего…

Глава 11

Крейсерской размен…

Соединение Клапье де Колонга неспешно «ковыляло» к Курильской гряде, отгоняя японские вспомогательные крейсера-разведчики. На эскадре понимали, что их «ведут», но ничего поделать с «почётным эскортом» не могли.

17 мая «Терек» после двухчасовой погони за японским «коллегой» налетел на второй вспомогатель и поимел сорокаминутную артиллерийскую дуэль с двумя противниками. Пришлось уже «Тереку» убегать под защиту «Светланы». Кавторанг Панфёров утверждал, что ему удалось добиться четырёх попаданий в неприятеля, против двух удачных выстрелов японцев, не причинивших «Тереку» никакого вреда, а бежал исключительно для «заманивания япошек». О «героизме» командира «Терека» на эскадре прекрасно знали, но его «тактическое бегство» Клапье де Колонг посчитал верным решением. Всего с двумя 120-миллиметровыми орудиями русский крейсер, недавний пароход, представлял исключительно большую и исключительно беззащитную мишень, а в меткость артиллеристов «Терека», якобы четырежды зацепивших корабли врага, никто не поверил. Другое беспокоило Константина Константиновича — как «разошлись» в Цусимском проливе Того и Небогатов. Если Николаю Ивановичу не удалось обмануть японцев, то дело плохо — со дня на день надо ожидать встречи как минимум с Камимурой, который пройдя Сангарским проливом, без особого труда обнаружит тихоходную русскую эскадру, задымившую изрядный участок океана. Тем более сориентируют броненосные крейсера японцев несколько их разведчиков, идущих по следу русских кораблей с упорством волчьей стаи.

— Полно, Константин Константинович, — Фитингоф прервал «размышления вслух» флаг-капитана, — разведчики японцев, скорее шакалы, за которыми нам просто недосуг охотиться. А против волков Камимуры есть у нас двенадцатидюймовые аргументы, пусть только попробуют сунуться.

— Сунутся, Бруно Александрович, непременно сунутся. А у нас два броненосца на пяти узлах плетутся. Готовьтесь к завтрашней угольной погрузке, благо погода располагает.

В самый разгар угольного помешательства, когда матросы и офицеры без всяких кавычек рвали жилы, ворочая тяжеленные мешки с углем, от «Кубани», охранявшей эскадру со стороны Сангарского пролива пришло радио: «Ясно вижу военное судно, идёт 20-ти узловым ходом в направлении отряда. Перехватить не имею возможности».

Через полчаса, когда погрузка была срочно прекращена и броненосцы изготавливались к бою, а «Светлана» и «Мономах» пошли навстречу преследователю, пришло радио с нагнавшего отряд «Днепра»…

Фитингоф и офицеры «Наварина» впервые видели Клапье де Колонга в таком бешенстве…

— Ну что стоило! Что ему, чёрт побери, стоило, — материл каперанг командира «Днепра», — не устраивать нам «сюрприз», а дать радио заранее. Мы два часа, да больше чем два часа потеряли из-за мальчишества Скальского! Погрузка возобновилась, благо «Кубань» и «Светлана» более ничего подозрительного не наблюдали, а кавторанг Скальский, подвинтивший «Днепр» к «Наварину», получал полноценный «фитиль» от начальства…

— Иван Грацианович, из-за вашей лихости потеряны драгоценные часы, отведённые на бункеровку. Что вам стоило заранее оповестить нас о своём приближении? Почему к «Кубани» не подошли, не опознались? И с какой стати вы шли от Сангар?

— Извините, Константин Константинович, но только «Кубани» мои сигнальщики не заметили, видимо Маньковский дрейфовал, а нас засекли, очевидно, только по дымам, мы то шли полным ходом. А что от Сангарского пролива — так погнались за пароходом, оказался каботажник, пустой. Потопили, команда на шлюпках ушла на архипелаг. Погода спокойная, берег рядом, решил не отягощать себя лишними пленными.

— Много пленных на борту?

— Восемь японских рыбаков, которых мы взяли на Амами, три лодки ночью пытались проскочить мимо наших дозоров. Один японец, явный разведчик, оказал сопротивление, ранил ножом кондуктора Вахлюева и на месте был убит матросами.

— Что ж вы так неосторожно, — укоризненно протянул Клапье де Колонг.

— Больно ловок был, шпион. В его сумке нашли бумаги и часы мичмана Кульнева, отдельно упакованные с какой-то припиской на иероглифах.

— Что за часы? — Клапье де Колонг был не в курсе истории с брегетом и тужуркой мичмана и с удовольствием выслушал сей военно-шпионский анекдот.

— Значит, убили вы матёрого разведчика, который для отчёта и достоверности своих сообщений забрал у рыбака, подаренные тому часы мичмана Кульнева. Как думаете, Иван Грацианович, удалось кому из японцев проскочить мимо ваших дозоров?

— Трудно сказать, Константин Константинович, с одной стороны службу в ночное время несли исправно, да и лодки у рыбаков вроде все порубили, но, тем не менее, три лайбы ночами выходили в море, пытались доложить властям о русских варварах. Три, которые мы обнаружили и утопили, а были ли ещё — не могу сказать.

— Сейчас это уже не важно, нам сейчас другое интересно, — капитан первого ранга подошёл к столу, разлил вино, предложил собеседнику, — как там Николай Иванович свою авантюру провернул. Насколько удачно…

С присоединением «Днепра» крейсера были разбиты на пары. «Светлана» с «Тереком», и «Кубань» с «Днепром» получили задание не просто отгонять, а уничтожать разведчиков врага, сопровождающих русскую эскадру. А повёл соединение Клапье де Колонга заслуженный ветеран флота «Владимир Мономах», с перебравшимся на него флагштурманом Филипповским. Однако ж, японские вспомогательные крейсера, как будто узнали о воинственных планах капитана первого ранга (которого за глаза уже называли «аванс-адмиралом») и «испарились», заставив Константина Константиновича нервничать ещё больше. Броненосцы береговой обороны, за которые все переживали, выдерживали «крещение океаном» вполне прилично, но средняя скорость ветеранской броненосно-транспортной армады, где самыми тихоходными из-за поломок стали наиболее мощные корабли — «Наварин» и «Сисой», не оставляла никаких шансов в случае столкновения с противником.

На «захромавших» броненосцах офицеры провели собрания и просили Клапье де Колонга перенести флаг на «Николай 1» или на «Светлану». «Сисой» же и «Наварин», по замыслу молодёжи при скорой и неизбежной встрече с Камимурой пожертвуют собой ради спасения остальных — примут неравный бой, свяжут на какое-то время врага, дадут возможность эскадре затеряться в океане. Минорные настроения на флагманском броненосце были развеяны только радиограммой с «Урала», оповестившей о фантастической удаче Небогатова, пришедшего во Владивосток без потерь. «Дальнобойная» станция