Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

бы и шагу не дали здесь ступить. Тот же Романов палец о палец бы не ударил… А с другой… Ведь это он курировал Гвишиани, ВНИИСИ, всю эту шоблу состоящую из Гайдара, Авена, Березовского… Чубайсова. Не знаю, может он желал стране только хорошего, но повел ее не туда… И он же настаивал на вводе войск в Афганистан, что не могло не сказаться на общем настроении народа, привыкшего за три с половиной десятилетия к тому, что не приходят на сыновей похоронки. По крайней мере — в массовом масштабе. И к тому, что солдаты не пропадают без вести и не сидят годами в зинданах… И ведь пока ничего из этого не предотвращено. Сейчас только конец семьдесят седьмого… И даже если то, о чем со мною говорил вчера Брежнев, осуществится, без помощи Андропова мне все равно не добиться цели, о которой он хочет, чтобы я ему сейчас рассказал.

— Надеюсь, вы не ждете, что я, как пионер, отчеканю, что моя цель — это мир во всем мире и всеобщая победа коммунизма? — спросил я.

Председатель КГБ усмехнулся.

— Если бы вы так ответили мне — я, быть может, вам и поверил, но всерьез бы не воспринял.

— Это хорошо. Потому, что все, что я скажу сейчас, не будет приятно ни вам, ни кому бы то ни было из тех людей, что определяют сейчас политику Советского Союза.

* * *

Андропов смотрел на человека, что сидел сейчас напротив него, и думал — ведь ничего не стоит вызвать конвой и велеть увести. А потом распорядиться, чтобы следственный отдел завел дело. За что — найдется. Был бы человек. При желании, можно разрушить все, что Рыжий успел натворить в стране. Разогнать этот его ЛИСИ, закрыть РПЦ, отнять все права у всех этих кустарей, огородников и прочих кооператоров. И завести страну в глухой, замшелый, ледяной тупик. Из которого выход будет только один — назад к капитализму. И все-таки, чтобы Рыжий сейчас ни сказал, он, старый чекист, умрет, отстаивая путь, который тот уже предложил для СССР. Умрет, потому что в глубине души уже верит, что это путь спасения.

— Я вообще не станут формулировать свою цель, — продолжал Рыжий. — Она станет понятна из того, что я расскажу. И вы, Юрий Владимирович, сами сделаете вывод, насколько искренне я стремлюсь к ее достижению… При этом, я буду говорить лишь то, что думаю, а не то, что принято. Не знаю, насколько это вас огорошит, но основной постулат моей, если хотите, философии, таков. Коммунизм, как бесклассовое общество всеобщего равенства, цель недостижимая в силу человеческой природы. Наверное, эту природу можно изменить, внеся коррективы в наш генетический код или соединив человеческий разум с бессмертными и совершенными машинами, но будем исходить из того, что человеческая природа еще очень долго останется неизменной. А у человека есть несколько базовых потребностей — в пище, в жилье, в безопасности, в продолжении рода, в самореализации и в расширении жизненного пространства. Постепенно, из века в век, человечество стремится к максимальному удовлетворению этих потребностей, как на индивидуальном, так и на общественном уровне. Простите, за эти прописные истины, но мне так легче выстроить логику… Когда создавалось первое в мире социалистическое государство, человечество сделало следующий шаг на этом пути. Шаг весьма смелый и радикальный. И именно только Россия, которая уже тогда представляла собой союз народов, культур, языков и вероисповеданий, могла такой шаг сделать. Не Европа, не Америка, не азиатские государства — Россия. Почему? Потому, что она единственная из глобальных держав того времени, которая не пошла по пути колонизаторства. Мы изначально не порабощали народы, а делали их частью своей многонациональной семьи. В основе нашего общества всегда лежала община, а община — это, если хотите, зародыш коммунизма, но чтобы этому зародышу дать созреть, необходимо главное условие — экономически, технологически, политически, культурно развитое, обладающее всесокрушающей военной мощью государство. Однако государство не только средство, но и цель. А если мы говорим, что наша цель отмена государства, как аппарата насилия, мы лишаем себя четко осознаваемой цели. Потому, что никто не знает, что такое коммунизм, ибо ему нет примеров в истории, но все прекрасно знают, что такое сильное государство.

— Если я правильно вас понял, именно сильное советское государство вы и считаете своей целью, Анатолий Аркадьевич? — спросил Андропов, когда его собеседник взял паузу, чтобы отхлебнуть чаю.

— С вашего позволения, я продолжу, — проговорил Чубайсов.

Председатель КГБ кивнул.

— Я бы сформулировал так. В первую очередь — сильное Русское государство, в котором русские — это титульная нация, которая взяла на себя историческую роль по руководству другими народами. Вы наверняка помните тост товарища Сталина за русский народ? Так вот в нем Вождь очень четко определил историческую, культурную и политическую роль русского народа, который призван объединить все остальные. Лучше Иосифа Виссарионовича мне не сказать, но добавлю — что именно объединить, а не притеснять, не порабощать, не грабить и уж тем более — не уничтожать. Русский человек — это не национальность — это прежде всего образ мысли. Можно оставаться евреем, грузином, таджиком, белорусом, украинцем, но при этом — быть русским по духу. СССР — это прежде всего Россия, ставшая точкой притяжения для других народов. И которая должна стать таковой для всех народов Земли, без исключения. И если мы не сойдем с правильного пути, в Советский Союз однажды войдут все страны мира и это должно быть нашей конечной целью. Впрочем, об этом говорить пока рано, ибо существует множество вопросов, которые требуется решить не только в экономике, но и в идеологии и, уж извините, Юрий Владимирович, в государственной безопасности страны.

Председателя КГБ удивило то, как бесстрашно Рыжий все это произнес. Чтобы сказать главному чекисту СССР, что существуют нерешенные вопросы в области безопасности государства, надо быть либо безумцем, либо человеком безоглядно смелым. Что, впрочем, практически одно и тоже. Вряд ли Чубайсов не понимает, что во власти его, Андропова, разрушить все им созданное. От него, главного чекиста страны, зависит личное благополучие самого Рыжего, его беременной жены и будущего ребенка, родителей и друзей. Наверняка, тот понимает это, и все же говорит то, что говорит.

— Хорошо, о вопросах безопасности мы поговорим позже, — мягко произнес Председатель КГБ. — Пока же давайте коснемся вопросов идеологии.

* * *

Я с самого начала решил, что дам Андропову конкретную и чрезвычайно