Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

Город его, вотчина предков, лежит в руинах. Оборванцы в драных халатах бродят среди них. И не понять, кто это – достойные и уважаемые люди или же нищие. Сейчас одни не отличались от других. Все сегодня потеряли всё. И князь исключением не был.

Он вернулся лишь для того, чтобы обнаружить вместо дома руины.

Окружавшие его советники и спутники по духовному путешествию в Города почивших старались держаться от князя подальше. Понимали, сейчас князя лучше не донимать ни словом, ни делом.

Однако были и те, кто решился-таки отвлечь князя Махсоджана от горестных дум. Эти люди присоединились к кортежу князя утром этого дня. Они были родом из далёкой страны Блицкриг, и носили одежду вроде той, в какую были одеты офицеры, обучавшие солдат в армии князя. Только их форма была серой или чёрной. Лишь один одевался не как военный. Он был бледен, глаза лихорадочно горели. Именно он принёс чёрную весть о гибели Баджея.

Князь не поверил человеку с лихорадочным взором. Однако велел гнать коней во весь опор. Но приехал уже на руины. Даже проклятая небом армия народников уже покинула ближние окрестности города. Можно было видеть лишь её следы.

— Ваше святейшество, — подошёл к князю тот самый бледный человек в гражданском костюме, — мне очень неприятно прерывать вашу скорбь…

— Но ты её уже прервал, — отрезал князь, отлично изъяснявшийся на дилеанском, правда, без характерного блицкриговского выговора. С ним говорили гости князя и тот бледный, что подошёл к нему.

Сами гости маячили за спиной гражданского. Это было весьма странно. Особенно если учесть необычайную спесь именно блицкриговских военных.

— Я приношу свои самые глубочайшие извинения вашему святейшеству, — продолжал, как ни в чём не бывало, бледный. Глядел при этом почтительно – на третью пуговицу халата князя Махсоджана. — Но прошу у вас дозволения сказать вам нечто.

— Что же ты хочешь такое сказать мне? — поинтересовался князь, недвусмысленно указывая плёткой на всё ещё дымящийся Баджей. Мол, какие ещё вести ты можешь принести мне?

— Нижайше прошу вас, светлейший князь, — и вправду ещё сильнее согнул спину в поклоне бледный. — В подвале одного здания находится некий материал. Он очень нужен нам, вашим верным союзникам.

— Забирайте, — махнул рукой с плетью Махсоджан. — Но что вы готовы дать взамен этого материала?

— Нашу всемерную поддержку в грядущей войне с Урдом, — ответил бледный, приложив ладони к сердцу.

— У меня не осталось армии для войны с проклятыми народниками из Дешта, — отрезал князь Махсоджан. — Мне нечем воевать с ними.

— Наша армия станет вашей, светлейший князь, — выступил из-за спины бледного старший по званию военный. Настоящий блицкриговский офицер. В идеально подогнанном сером мундире. С внушительной колодкой орденов, среди которых есть и имперские, полученные за прошлую войну. Фуражка – на сгибе локтя. Спина – идеально прямая, будто позвоночник не гнётся совсем. — Фельдмаршал Реборг Онгемунд, — он намеренно не назвал свой титул, потому что тоже был рейхсграфом – графом империи, тем же князем, как и многие высшие военные чины Блицкрига. Не хотел ставить себя на один уровень с Махсоджаном. — Командир группы армий Степь. С вашего милостивого разрешения я готов привести войска моей группы армий в боевую готовность. Не пройдёт и недели, как Дешт падёт. — Моложавый фельдмаршал лихим движением провёл по шикарным усам.

— Урдцы Адмирала обещали мне помощь, — как будто невпопад произнёс князь Махсоджан, — но я получил только горстку командиров, что учили моих солдат. Я желаю сам видеть ту армию, что ты предлагаешь мне, фельдмаршал Реборг Онгемунд.

— Мы можем отправиться в расположение моей группы армий сейчас же, — щёлкнул каблуками блицкриговец. — К вечеру мы будем на месте.

Князь сделал выразительный жест плёткой. Пара конюхов подвела ему великолепного скакуна с золотой уздой и красным седлом. Князь вскочил на него.

— Едем, — бросил блицкриговцу сверху вниз.

Никто, казалось, не заметил ярости фельдмаршала. Побелевшие костяшки пальцев, крепко стиснувших стек, скрыли кожаные перчатки. А дерево тросточки выдержало этот напор.

Вечером того же дня фельдмаршал сидел в своей личной палатке. Она была обставлена в духе провозглашаемой в Блицкриге доктрины минимализма. Никакой ненужной роскоши. На войне она только отвлекает командующего. Кровать, несколько стульев да рабочий стол. Всё недорогое и складное, чтобы удобнее было транспортировать. Это составляло контраст с полным роскоши шатром князя. Тот возводили десяток человек. А на площади, занимаемой им, можно разместить роту солдат. Вышедший оттуда не далее как четверть часа назад, фельдмаршал был поражён необычайной роскошью, царившей внутри. Ковры на полу. Отнюдь не складная мебель. Переносной трон. Груды подушек по углам. Сундуки – закрытые и открытые. Украшенное драгоценностями оружие на стенах. Князь явно не привык себя ни в чём ограничивать. А ведь он владеет всего одним жалким городишком, теперь уже разрушенным народниками. Во владениях рейхсграфа Онгемунда могли разместиться десяток Баджеев, но он никогда не позволял себе ничего подобного. И потому презирал князя Махсоджана за всю его тягу к небывалой роскоши.

Однако сейчас Онгемунд думал совсем не о князе Махсоджане. Мысли его занимал собеседник с невероятно бледным лицом. Он примчался в расположение группы армий Степь, расквартированной на южной границе с Народным государством Урд, и тут же потребовал встречи с самим фельдмаршалом. И его пропустили. У него оказались просто железобетонные документы. Подписанные самим генерал-кайзером Блицкрига.

— Значит, — вздохнул Онгемунд, — мы всё-таки ввязываемся в войну с Урдом. Но вы можете сказать мне, фельдмаршалу, которому завтра вести солдат в бой, для чего? Зачем нам встревать в войну с Народным государством? Войну на два фронта.

— Вы ведь помните, фельдмаршал, — усмехнулся бледный человек в гражданском костюме, — о некоем материале, который нужен нам. Война с Урдом затевается именно ради него. Он нужен нам для изготовления нового вида оружия. Оно в краткие сроки поможет нам выиграть войну.

— Но Урд-то тут при чём? — продолжал задавать неудобные вопросы Онгемунд.

— А на ком нам его испытывать, — развёл руками бледный, -- как не на урдцах. Их ведь за полноценных людей мало кто считает на западе. Так что никто не станет возражать против испытаний. Даже среди союзников Урда. Кого волнуют потери народников? И вот когда мы доведём это оружие до совершенства на урдском фронте, мы обрушим всю его мощь на Дилеанскую империю. И сокрушим её одним ударом.

Он даже прихлопнул кулаком по раскрытой ладони.

— Вы всё ещё предпочитаете называться плебейским именем? — поинтересовался рейхсграф у своего племянника, предпочетшего карьеру разведчика неизменной в их роду карьере офицера пехоты.

— Я