Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош

сцепляясь ногами для устойчивости, сгибались вперед, она скисла уже на четвертом разе. Во время пробежки вокруг зала на втором кругу в бок воткнулось шило и не исчезало еще долго после того, как они остановились. Обучаясь кувыркам вперед, она отбила о жесткие маты спину, бока, ягодицы и бедра, несмотря даже на плотную одежду, а при кувырках назад едва не вывихнула шею. Показанные ей движения-«техники» не выходили: она прекрасно понимала, как их следует выполнять, но непослушное тело упорно не желало подчиняться, переступая по полу словно негнущимся ходулями, а руки то и дело промахивались мимо цели. Пальцы босых ног, словно нарочно, то и дело запинались о складки на матах, а подошвы упорно не желали скользить по ним, как показал инструктор, то прилипая, то взмывая едва ли не до потолка. Ей казалось, что все вокруг бросают на нее насмешливо-презрительные взгляды, и предательское тепло не сходило с ее щек. Каждый раз, когда Адам поправлял ее, она внутренне сжималась в комок, ожидая, что ее сейчас выгонят за неумелость и неуклюжесть.

Но каждый кошмар когда-то заканчивается. Приняв участие в перетаскивании матов в угол зала и протерев тряпкой свой участок пола, она понуро направилась к душевой, предвкушая, как наконец-то сбросит пропотевшую насквозь дзюбу.

– Карина, – остановил ее Караби, – зайди ко мне, пожалуйста.

Девочка замерла. Потом, стиснув зубы, покорно поплелась за владельцем школы. Вот и все. Наверное, сейчас он скажет, что не станет учить такую неумеху. И как она посмотрит в глаза папе?

– Еле жива, а? – спросил Караби, когда за ними закрылась дверь. – Да, первые дни – они такие. Садись, – он кивнул на стул.

Карина пристроилась на краешек, напряженно ожидая продолжения.

– Для первого дня не так плохо, – задумчиво сказал тролль. – Не блистательно, но и совсем не плохо. Прав Адам, у тебя определенно есть задатки.

Девочка непонимающе взглянула на него. Неплохо? То есть он не станет ее ругать?

– Я понимаю, Карина, как ты себя чувствуешь, – неожиданно усмехнулся тролль, продемонстрировав двойной ряд зубов. – Ничего не выходит, все плохо, все смеются за спиной, и зачем ты только сюда пришла, верно?

Девочка вздрогнула. Откуда он знает?

– Все так думают в первый раз. Я ведь предупредил тебя перед началом занятия. Карина, для того, чтобы более-менее освоить фундаментальные техники, у большинства людей и орков уходит полгода-год. А они – лишь база для дальнейшего продвижения. Ты не обратила внимания, но остальные из твоей группы хоть и занимаются на полтора периода дольше тебя, а техники выполняют ничуть не лучше. Так что переставай переживать, пока я не прослезился от твоей несчастной физиономии.

Тролль весело подмигнул, и Карина невольно улыбнулась в ответ.

– И никогда не бойся, что над тобой станут смеяться. Смеются лишь те, кто не уверен в себе. Те, кто понимают свое собственное неумение, но пытаются его скрыть. Те же, кто уверены в себе, либо помогут, либо сделают вид, что не замечают огрехов, чтобы не смущать новичка лишний раз.

Караби пододвинул второй стул и сел напротив девочки.

– Однако у тебя довольно плохо с физической формой. Твои мышцы и вообще весь организм в скверном состоянии. В гораздо более скверном, чем у других детей твоего возраста. Карина, я понимаю, что ты можешь не захотеть говорить о своем прошлом, но… возможно, ты расскажешь мне, не болела ли ты в последнее время тяжелыми болезнями? Не лежала ли долго-долго в постели, два-три периода или дольше? Я не настаиваю, но знание поможет мне лучше понять тебя.

Карина заколебалась. Ей нравился мастер. Он как-то сразу располагал к себе, и даже его лицо, хотя и такое же каменное и малоподвижное, как у других троллей, казалось гораздо более… мягким, что ли, чем у других. Но рассказать про Институт? Нельзя!

Дура, зло сказала она себе. Института больше нет, и папа обещал, что тебя никуда больше не заберут. Нельзя всю жизнь прятаться от своего страха. Нужно посмотреть ему в лицо и победить его. Однажды она уже смотрела в лицо директору Джою и не испугалась его. А мастер Караби – совсем не директор Джой. Он друг и ученик папы!

– Меня держали в Институте человека, – опустив взгляд, произнесла она. – Два года. Я почти все время спала и совсем не двигалась. Мне не позволяли ходить, только возили в железном ящике с блокиратором. Папа говорил, мне тренировали мышцы электротоком.

Тролль издал странный звук – что-то среднее между шипением и неразборчивым рычанием. Карина взглянула ему в лицо и невольно отшатнулась. Уголки рта мастера Караби растянулись, верхняя губа вздернулась, обнажая похожие на пилы ряды острых клыков. Тяжелые чешуйчатые веки опустились на глаза, превращая их в узкие, почти не различимые под нависающим лбом щелки. Клацнули когти на впившихся в кромку столешницы пальцах. Из большого добродушного существа тролль внезапно превратился в опасное чудовище, готовое терзать и кромсать, и Карина почувствовала, как по спине бегут мурашки, а манипуляторы против ее воли напрягаются и сворачиваются в напружиненные спирали, готовые защищать ее от нападения.

Впрочем, наваждение продолжалось недолго. Караби тряхнул головой и как-то неуловимо снова стал прежним спокойным и понимающим директором школы.

– Извини, Карина, – глухо произнес он. – Я не хотел тебя пугать. Но для Народа так вести себя с детьми означает совершать ужасное преступление против своей расы. Нам приходится убивать своих детей, не прошедших Испытание, но как можно издеваться над ними таким образом, выше нашего разумения. Теперь я понимаю старейшин, которые… – Он осекся. – Впрочем, неважно. М-да. Я мог бы и сам связать скандал с Институтом и твое появление здесь.

Он помолчал.

– Теперь понятно. Мне приходилось видеть людей в таком физическом состоянии, как ты, и все они перенесли долгие болезни, приковывавшие их к постели. Ну что же, по крайней мере, мы осознали проблему, так что осталось лишь ее победить. Карина, тебе нужно заниматься физическими упражнениями. В первую очередь – бегом. У тебя низкая выносливость, и ее следует улучшить как можно быстрее.

– Саматта тоже бегает каждый день, – вспомнила слегка успокоившаяся Карина. – Он бегает по лесу и вокруг парка. Там дорожки есть. Саматта – он с нами живет и нас охраняет, – пояснила она. – Он солдат. Он сначала хотел нас захватить, но не стал, а потом его выгнали из Института, и он стал жить с нами.

– Джао в своем репертуаре, – хмыкнул тролль. – Взять врага и сделать его своим преданным сторонником… Да, даже не будь он Демиургом, он определенно заслуживает звание Ведущего. Ну что же,