Король Шаманов - Андрей Бузлаев

Очередной пас руками, прыжок, хлопок и Бах! Облачко у нас под ногами, довольно густого и не желающего таять дыма. Странно, мелковато поле, даже тот субтильный старикашка не поместится. На коленях стоит, может быть?

Я потянулся было к этим клубам, но порыв ветра наконец сдул упрямый дымок и взгляду нашему открылся…

…здоровенный кроль с полусгрызенной белой морквой в зубах.

Смышлёный зверёк. Быстро осознав, что он где-то не там, он громко топнул лапами, заложил в воздухе тройное сальто и свалил к горизонту, прихватив с собой одну из палаток нашего воинства, всё ещё разбитых тут. Сшиб лбом и даже не заметил!

Я сразу кинулся за ним, с воплями «Держи духа, а то сбежит, гад такой!», но Минадас поймал меня за рукав:

– Да погоди ты! Какой это дух?

– Да я откуда знаю, в каком он обличие явится? Может, он с этих зверушек тащился при жизни и на работу на них ездил? Погоди, а если это не дух, то что?

Минадас как ни в чём небывало спокойно пожал плечами:

– Кролик…

Это меня добило! Я начал орать так, что небось и в Иншадарре услышали:

– Какой, нн… к праотцам, кролик?! Ты сдурел? Я же чуть дуба не дал с его пируэтов! На… Зачем тебе эта крольчатина сдалась, циркач-самоучка?!

– Должен же я потренироваться?

– Нафига!? Он что, умрёт по второму разу?!

– Нет, сотрётся.

– Чего?...

– Вы в вашем мире неверно духов представляете и не понимаете совершенно. Дух — это память о человеке, дух — это история. Всё, чем он жил, что помнил, и кто всё ещё помнит его. Как книга с мельчайшими деталями о человеке, вплоть до расположения каждой его частички.

Борода крякнул и не сдержался от комментария, не понятного даже мне.

– Прям мануал по сборке. И как этот файл призывать?

– Что? А, не важно. Одним словом, если сделать что-то неверно, тогда уже никто не сможет с этим духом связаться. Так, ближе давайте и за руки беритесь. Игорь, убери щит. Чего ты вообще в него вцепился? Так, хорошо. Руки не расцеплять! Если разомкнём кольцо, то дух может сбежать, а то и в призрака обратится.

– Призрака?

– Шары такие склизкие, в войске Могильщиков были, помнишь? Вот, это призраки. Злобные, бесконтрольные твари, себе на уме. Зато огня боятся, как… очень! Всё, хватит разглагольствовать. Начали.

Вот тут реально начали, даже вопросов не возникло.

Я прямо почувствовал, как по мне, по каждой клеточке, потекла общая энергетика, закручивающаяся в тугие жгуты и собирающаяся в точке перед нами. Через меня проходил уже не мой поток, а всеобщий, перемешивающийся, как в колбах, при этом не прерывая движения по кругу. И как-то сразу пришло осознание, что чёрт с ним, с духом! Если мы разорвём цепь, то вся эта масса чистой магии просто порвёт нас в мелкую, хорошо прожаренную шаурму.

Когда большая часть заряда ушла в заклятье, пошли первые наброски духа. Появился прозрачный контур (прозрачный как воздух, но разница чувствовалась вполне отчётливо), после в нём проявились некие бесформенные всполохи, набирающие интенсивность и частоту.

А дальше как всегда: доля секунды — и ты уже упустил, не поняв, как же всё произошло. Каждая вспышка обрела свой, неповторимый цвет и все они как-то сами собой, крайне естественно, собрались в полноценную человеческую фигуру. Прозрачную, чуть стеклянную, наполненную голубовато-зелёной дымкой, фигуру. Лицо знакомое, да, хотя видок как на советском телевизоре с севшей лампой: дядя был прозрачный, словно мертвяк бледный, и без единого намёка на цвета в организме. Но зато тот самый. Тот самый старик, что ругался на меня на переправе.

Я уже собрался было наехать на духа, но Минадас открыл ярко синие теперь глаза и пророкотал:

– Представься, дух.

Голос у мага был как бы раздвоенный, словно говорил он, и ещё кто-то. Ответ духа звучал так же, но тона отличались (основной голос более старческий, а вот дублирующий вполне похож) и, вопреки ожиданиям, прозвучал он не из Минадаса.

– Я Зентар Рэмдский, старший колдун ордена Копья.

– Будь любезен, сними свои проклятия с благородного воителя капитан-графа Игоря.

– И чем же твой Игооо′рь заслужил такой титул и такое право?

Пустой взгляд призрака уставился на меня, промораживая до самого копчика. Именно в этот момент я едва не разорвал общий контур. Я робко глянул на Минадаса, но тот лишь кивнул и прикрыл глаза, намекая, что теперь мой черёд вести диалог с потусторонним миром.

– Титул у меня за спасение этой страны, или мира от Могильщиков. Сейчас вот ещё и с шаманами помог, осталось разгрести весь бардак. А право… нет моей вины в твоей смерти.

– Ой ли? Ты, граф, меня зашиб едва нас судьба свела, сомнений никаких, так почему же нет?

– Нууу… это… а! А если судьба, то я при чём? Тебе на роду было написано умереть именно тогда и не важно, как и от чего.

– Хе, красиво завернул. Допустим, сниму я проклятие, что тогда?

– Тогда с шаманами помогать пойду, как и шёл.

– Это хорошо, но мне какая выгода с того? Я уже мёртвый, тут уже не поменять ничего.

– Хорошо, а чего ты хочешь тогда?

– Сообщи ордену Копья о моей смерти и укажи, где схоронил. Лично! А они уж решат, что ещё от тебя надо, какую уплату. Только после того будешь ты полностью чист.

– Сделаю, едва окончив с Мог… тьфу ты!… с Шаманами. Всех добью, дела-формальности решу — и сразу к ним. Но не раньше, уж извини.

– Хорошо. Сим снимаю с тебя проклятие, но коли слова своего не сдержишь — лишиться тебе сил твоих, удачи и ранней смерти тебе. Всё понял?

– Предельно.

– Тогда отпускайте меня, да поскорее. Там кроль стынет.

Именно туда мы и направлялись сейчас, к его ордену, будь он… то есть слава в веках! Разумеется. Уже несколько дней в этом обозе колыхаемся, пузяки отращиваем. Хотя комфорт на уровне! Мы с Серёгой восседали на мягких тюках с тканями, на правах главных победителей. И подушечки тебе, и одеялки. И «ману не тратьте, сударь», и еду приносят. Кайф, короче. Царский комфорт, не меньше.

Остальным достались чуть менее комфортабельные места в обозе: большинство ехали в обнимку с возницей, некоторые даже по трое на лавку, кто-то ютился среди громоздких ящиков