"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Или разломы сами по себе вели в «прикормленные» места, кто ж знает?

Достигший крайней степени бледности парень сразу же умчался, не желая и дальше оставаться настолько близко от поля боя. «Ближайшие минуты» случились уже спустя десяток секунд, и в разлом ударил высокоэнергетический лазерный луч, выпущенный монструозным механизмом на колёсном шасси от, похоже, грузовика какого. Я сразу сконцентрировался на разломе, который на такое воздействие решил ответить дестабилизацией, полной и бесповоротной. Ему поплохело настолько, что уже и визуально можно было заметить аномалии вроде вспышек пространственных искажений, хлыстами рассекающих всё, что оказывалось поблизости, и воронок, втягивающих в себя даже отчаянно сопротивляющихся тварей. Иногда в виде фарша, а не цельных объектов, как должно. Понимания, насколько это близко к норме у меня не было, так что я поспешил следом за не удержавшимся и уже опорожняющим желудок посыльным… и остановился, вежливо похлопав того по спине.

Перехваченный взгляд и привлечённое внимание, сильная телепатическая проекция, аккуратное воздействие на мозг — и ответ на интересующий меня вопрос благополучно запечатлён в моей памяти. Парнишку пришлось усыпить ради его же блага: неясно, как отреагирует активное сознание на такие манипуляции, да и всевозможные наставления по телепатии категорически не рекомендовали оставлять «жертв» из простых людей в сознании. Мне оставалось только подхватить бедолагу, словно перепившего товарища, и сдать на руки охранению «научной ставки» — места, куда стекались все данные и откуда контролировалось практически всё задействованное оборудование. Просто сказал, что посыльному поплохело, да вернулся поближе к разлому, уже понимая, что с подобными пространственными аномалиями подобное бывает довольно часто, хоть и не настолько явно. Большие размеры разломов стабильности не способствовали, и как высокая активность существ с той стороны, так и масштабные эксперименты и воздействия с этой ставили под вопрос целесообразность дальнейших попыток получить хоть какие-то научные сведения.

Профессору Воробьёву вновь не повезло с его амбициозными начинаниями, против которых выступал не один десяток его не менее именитых и влиятельных коллег. Да, ментальное вмешательство притянуло с собой и не относящиеся к сути вопроса сведения, но здесь и сейчас это было даже «в плюс», позволяя составить более полную картину каши, варящейся в кастрюльке под названием «изучение Пси». Жаль только, без последствий влезть в голову к тому же профессору или кому-то из его приближённых точно не выйдет: уж они-то заподозрят неладное, отключаясь рядом со мной и просыпаясь со страшной мигренью.

Но как способ передачи информации в сжатые сроки телепатия, конечно, оказалась великолепным инструментом…

Я бы так дальше и стоял, занимаясь своими делами и познавая новое, если бы не очередной мощный выброс Пси с той стороны, и пришедшее следом странное ощущение на подкорке сознания. Нечто, заставившее меня подхватить себя телекинезом и на предельной скорости начать отступить от разлома, подхватывая всех оказывающихся на пути людей. Те даже удивиться не успели, — особенно находящиеся в своих бронемашинах, — а пульсирующая громада пространственной аномалии уже сжалась по вертикали — и сдетонировала, в мановение ока приняв форму буйствующей медузы, протянувшей свои щупальца во все стороны. И щупальца эти не пеленали жертву, а обращали материю в ничто, вырывая её из нашей реальности и отправляя прочь. Растительность, почва, техника, воздух, люди — всё, что соприкасалось с аномалией просто исчезало, частично или полностью. И характерное ощущение затухающих разумов не оставляло сомнений в том, что исчезновение сие не было просто внеплановым туром на ту сторону.

Вот исчезающе-никакая пустота проносится по почве, поглощая трупы, деревья и не успевший убраться подальше БТР, на броне которого восседал отчаянно жестикулирующий офицер, в свои последние мгновения успевший дать очередь по неуязвимому и неосознаваемому противнику. Вот стайка беззубых и довольно миролюбивых иномирных птиц утопает во тьме, которая, едва настигнув цель, словно останавливается, начиная расти вширь. А вот равнодушный псион из сопровождения Хельги кричит в ужасе, подкармливая пространственную аномалию плазмой и поджимая под себя просто исчезнувшие по колено ноги. Ему ещё повезло, ведь вся пятёрка следующих за ним солдат пропала целиком и полностью. Досталось даже вертушке, прибывшей для установления лучшего контроля над ситуацией: всю её заднюю часть как языком слизало, и лишь восходящий поток невероятно жаркого, почти осязаемого воздуха, берущего начало от вскинутых к небу рук Хельги, не позволил винтокрылой машине упокоиться в земле, став своему экипажу безмолвным надгробием.

Талантливая девочка, хоть и использует псионику не совсем так, как должно.

Всего две целых и семь десятых секунды продлился этот шторм, после которого от разлома осталось долбанное ничего вместе с кратером и множеством тянущихся во все стороны гладких борозд. И тем не менее этого времени хватило для того, чтобы погибло семьдесят два человека. Если бы я не спохватился вовремя, трупов было бы чуточку больше — десятков девять. И я вполне мог затесаться в их число, ибо против бунтующего пространства не выстоять, даже обладая всей псионической мощью мира. Нужны были навыки, которых без риска мне не видать как собственных ушей.

Я покачал головой и протянул руку, позволяя иномирной бабочке усесться на палец. Что спасло это невероятно крепкое и живучее насекомое? Чудо, неконтролируемое и мимолётное. Меня, возможно, такое спасало уже не раз, и приятного в этом было мало. Маска не пропустила тяжёлый вздох наружу, а оседающий на землю пепел, от резкого движения слетевший с моих рук, органично влился в царящий вокруг хаос, состоящий из едкого дыма, мелкодисперсной пыли и гадкого сора. Я не хотел больше находиться подле могильника, — наверняка одного из многих, — даже ради удовлетворения своего любопытства. У меня были способы получить концентрированное знание, воздвигнутое на опыте сотен и сотен исследователей не глупее меня — значит, надо этим знанием воспользоваться.

Даже если ради этого придётся заковать Голод в тиски, посадив его на голодный паёк…

Глава 7

В преддверии бала

Мне не пришлось высказывать горе-профессору ничего из того, что я о нём думал, ибо, во-первых, вспышка негативных эмоций благополучно ослабла спустя час-другой субъективного времени, а во-вторых об этом уже заботилась Хельга, популярно объясняющая этому человеку его дальнейшие перспективы. Печальные перспективы, ведь на случайность произошедшее списать не получилось бы: собственные помощники Воробьёва и инициировали «разбирательство», при посторонних, — сиречь мне и Хельге, — заявив, что детонацию разлома спровоцировало использование экспериментальной установки, и такой эффект был вполне прогнозируемым. Её для того и разрабатывали: закрывать разломы путём их дестабилизации. Просто этот