Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Есть мысли? — тихо спросил его Вепуат, садясь рядом и заглядывая в экран сканера. На нём белели «фонящие» участки — глаз и рот «зверя» на потолке, два камешка в почти пустых корзинах, каменные бусины на груди сармата… Гедимин вздрогнул и потянулся к дальней корзине.

— Смотри!

— Мать моя колба, — выдохнул Вепуат, глядя на его ладонь. Там лежали два пятнистых чёрно-серых обломка — тот же «фонящий» минерал, что был вплетён в подаренные бусы.

— Думаешь, это… — Вепуат, не договорив, содрал с себя обе нитки, придавил ступнёй и шагнул к двери. На экране Гедимина вспыхнула решётка из белых ромбов. На долю секунды она заслонила и стены, и двери. Затем Вепуат шагнул в сторону, потирая руку. Под потолком хихикнули.

— Унксу-Эннайя говорит — вы тут бессильны. Не лучше ли успокоиться и послушать его слова?

Сарматы мрачно переглянулись. Гедимин прижал ладонь к шлему. «Поле… Сканер его зафиксировал. Видит ли он, где генератор? Или слабое место?»

— Джера сдержит клятву, — послышалось из-под потолка. — Никого из вас не тронут. У вас фляги со снадобьем от горькой воды. Вытолкните их за порог, осторожно, не разбив.

Вепуат фыркнул.

— И что тогда?

— Вам принесут одеяла и кувшины, — ответил Кьюсс. — Устроят лучшие покои в Джере. У вас будет много воды и пищи, пока вы решаетесь. Верим, ждать придётся недолго. Вы стойки — но вы же благоразумны. Вы станете воинами Джеры.

Вепуат ошалело мигнул.

— Ты что, надумал завербовать нас? Удерживая в плену? Ты там в своём уме?

Под потолком зашелестело.

— Унксу-Эаннайя умеет ждать, — сдержанно ответил Кьюсс. — С лучшей пищей, в удобных покоях, рядом с горячей купальней… Так ждать проще, чем впроголодь на голом камне. Но — ваша воля, о пришельцы. Джера подождёт ваших фляг — и вашего согласия.

Он замолчал. Вепуат, выждав пару секунд, постучал в потолок.

— Унксу! Зачем тебе фляги?

— И так ясно, — буркнул Гедимин, щурясь на новый пролом в стене. Камешки вылетали в него беспрепятственно — как и свет, и воздух, и плазменный поток. Выйти не удавалось только сарматам.

— Точно, — пробормотал Вепуат, прижимая ладонь к респиратору. — Боги… они же бьют по площадям. Сколько ещё кьюсских городов поражено…

— Да чтоб им всем сдохнуть, — прошептал Гедимин, в очередной раз пытаясь выпрямиться. Стоять под низеньким потолком можно было, только наклонив голову. Сармат ударил кулаком в камень. На экране вспыхнула сетка из ромбов. Теперь Гедимин видел в ней не только внешние тяжи, идущие внутри стены, но и внутренние, прикреплённые к его ключицам. «Бусы…» — он взглянул на раздавленные камешки на полу и брезгливо поморщился. «А если попробовать так?»

Он опустил височные щитки до упора, поднял сфалт за сопло, ударил им в проём — и едва не выронил. Оружие прошло, как сквозь воздух, сам сармат налетел на невидимую стенку.

— Чтоб я знал, что это за дрянь, — прошептал Вепуат, разглядывая сигма-сканер. — Видишь? Сеть снаружи — она растянута за два конца. И от каждой крайней точки идут лучи вот сюда…

Он ткнул себя в ключицы. Гедимин поморщился.

— Глупо вляпались.

— Мн-да… — Вепуат покосился на растоптанные камешки. — Равнинный магнетизм, чтоб его… Но магнитов-то на нас больше нет. Почему эта дрянь нас держит?

Гедимин пожал плечами. Под потолком что-то заверещало, потом хрюкнуло. Сармат недобро покосился на рожу и поддел когтем бликующий камень. Тот хрустнул под ногой. Сверху коротко проверещало, и всё стихло.

— А самое забавное — слово-то и впрямь не нарушено, — еле слышно пробормотал Вепуат. Гедимин недобро сощурился.

— Лучше думай, что это за дрянь. И как из неё выбраться.

Он смотрел на экран сигма-сканера. Снимки выстроились в ряд — вот пустая комната, вот — затянутая сеткой из белых ромбов… «Её углы — там, где были корзины с этим… минералом,» — Гедимин покосился на обломки, брошенные на пол. «Если магнитится именно он, можно попробовать…»

Он подобрал камни и выбросил их в пролом. Вепуат хмыкнул.

— Думаешь, это генераторы?

Гедимин надавил ладонью на невидимую, но очень прочную стену и досадливо сощурился.

— Думал, хоть доступная область сместится…

Он снова уставился на экран. Углы сетки-барьера оставались там же — в местах, где лежал странный минерал, хотя его давно уже там не было.

— А если пойти вверх? — Вепуат указал на крышу. Гедимин кивнул на экран, затянутый белой сеткой.

— Оно со всех сторон.

Вепуат постучал по стене.

— Если это — какое-то поле… я думаю, ему можно устроить перегрузку. Если взять плазмомёты и бить в одну точку…

Гедимин поморщился.

— Плазма проходит насквозь, — он указал на один из «сканов» — там раскалённый поток уходил в отверстие в белой решётке. — Если перегружать, то чем-то, что оно не пропускает…

Он замолчал и перевёл взгляд на камешки. Рядом с растоптанными бусами лежали осколки «зрячего» минерала. Теперь он был равномерно тёмным, без бликов.

— Камешки… — пробормотал Гедимин, задумчиво щурясь. — Фонящие камешки, аккумуляторы…

Вепуат с сомнением покачал головой.

— Мне что-то кажется — не они тут аккумулируют. Источник питания — снаружи. Ну, как у сивертсенова поля — пузырь тут, а генератор давно унесли. Вот если поле перегрузить…

— Попробуем, — Гедимин снял с плеча сфалт и склонился над корпусом, глядя, как мелькают цифры на неприметном табло. «Если вскрытый реактор это поле не перегрузит…»

— Глаза! — он уронил на лицо тёмный щиток, толкнул Вепуата в бок — «ложись!» — и, рывком содрав с корпуса ипроновые пластины, сам вжался в пол. Защитное поле поднялось над сарматами и мелко задрожало, покрываясь зелёной рябью. Через пару секунд громыхнуло.

Темнота настала мгновенно — только проём в экранах реактора ещё светился холодной зеленью. С