Клуб космонавтики - Андрей Юрьевич Звягин

Все это выдумали наши советские школьники. Получили устную благодарность, и теперь КГБ постоянно за ними следит, чтоб они ненароком не изобрели еще чего-нибудь и не проболтались об этом.

А портретов Гагарина и Королева в Клубе нет. Везде есть, но только не у нас. Потому что полеты в космос — не бестолковые новогодние огоньки, и космонавты — не телеведущие с напудренными личиками, чтоб хорошо смотреться по телевизору.

Глупо хотеть славы. Одни дураки любят, когда ими восхищаются и повсюду развешивают их фотографии. Кто-то спросит — а как же знаменитая гагаринская улыбка? А вот плохо! Заставили первого человека в космосе улыбаться сутками напролет. Была б его воля, наверное, взглянул бы он на толпу тяжело и хмуро, чтоб та разбежалась куда подальше. Думаю, он умел. Бесхарактерные космонавтами не становятся.

Настоящий Гагарин был таким. А если нет… значит, тот Гагарин, которого я выдумал, настоящий, а не тот, который жил на Земле.

…Забыл рассказать о том, что сейчас происходит в космосе. А происходит вот что. Когда-то СССР первым запустил спутник, опередил Америку, потом первого человека, и тоже раньше американцев. Ненамного, но тут как на соревнованиях, опоздал на полсекунды — и все, проигравший получает серебренную медаль. Во всяком случае, так говорят по телевизору. Насчет того, что космические полеты — эдакая олимпиада, последнее время я сомневаюсь. Я вообще начал сомневаться в том, о чем говорят по телевизору. Повзрослел, что ли. Но взрослые верят ему как самому себе. Даже, может, и больше. Включит кто-нибудь голодный телевизор, оттуда злобно скажут "ты сыт!", и человек действительно подумает, что еда ему не нужна.

Дед телевизор не переносил. Будто телик не механизм, а что-то живое и мерзкое. Тараканы у него меньшее отвращение вызывали. Никогда его не смотрел, злился, услышав теленовости.

Так вот, через несколько лет после Гагарина в космос зачастили. В основном СССР и США. Американцы отомстили нам, первыми отправив человека на Луну. Наши не успели чуть-чуть, но после того, как весь мир увидел астронавтов, кузнечиками скачущих по лунной поверхности, сказали, что посылать туда людей смысла нет, достаточно радиоуправляемых луноходов, да и вообще, космос — не состязание.

Долго на Луне не высаживались! Уже на астероидах побывали, а на Луне — нет. Не отказываться же от своих слов. И американцы потом на Луну редко заглядывали. Победили в лунном забеге с барьерами — и довольны. Но в конце концов наши прекратили дуться и таки долетели, построили там исследовательские центры и небольшие городки. Ну и капиталисты следом, деваться ведь некуда, иначе народ не поймет. Народ многое не понимает, что наш, что заокеанский.

А с Марсом интересно получилось! Механизмами полповерхности облазили, но людей посадить не выходило никак, поэтому пришла в чью-то светлую голову идея живой памятник Ленину на планету закинуть и заявить таким образом об очередной победе социалистического строя над капиталистическим. Ракетный двигатель вместо пьедестала — и вперед, товарищ памятник, лети. Американцы об этом прознали, озадачились тем, что Советы решили столь экстравагантным способом пометить марсианскую территорию, почесали всем Белым Домом в затылке и решили в свою очередь быстренько установить там памятник Линкольну (это такой американский Ленин, только с волосами и голова не круглая), живой аналогичным образом, хотя за океаном живые памятники не строили, не считали полезным, но технология простая, освоили скоро.

И помчались стометровые вожди сквозь космическое пространство к красной планете. В один день стартовали! Вся страна неотрывно следила за полетом. Глазастые астрономы из Пулковской обсерватории техническую информацию сообщали, чтобы ее потом в новостях озвучили примерно так: "опережаем на полкорпуса", "снова вровень", "немного отстаем, экономим силы". Несколько тревожных дней по телевизору говорили, что "космос — не легкая атлетика", "памятники запустили с научными целями". Народ понял, что все плохо, загрустил, даже, по словам деда, "засомневался в преимуществах социалистического ведения хозяйства", но потом ситуация улучшилась и люди вновь услышали привычное "мы обгоняем Америку".

Однако установить, кто победил, не вышло. Подлетели вровень, а фотофиниш, ухмыльнулся дед, проводить было некому. Если только марсиан попросить, но Марс оказался необитаем — ни судей, ни болельщиков. Никто не прибежал взглянуть, чем люди занимаются.

Приземление подняло облака пыли, а когда они рассеялись, стояли рядом два памятника и с подозрением рассматривали друг друга. Так и стоят до сих пор, рожи корчат.

А французы скромно привезли на небольшой метеорит скульптуру Маленького Принца. Нет, не живую, обычную. Хотя, мне кажется, не может быть неживых изображений Маленького Принца. И летает он теперь в одиночестве, грустит. Опять взрослые не подумали.

3

Через полчаса дядя Саша засобирался домой.

— Закрываемся на лето. Отдыхайте! — сказал на прощанье.

Как мне показалось, он смутился из-за того, что мы застали его в пустом кабинете и догадались, что идти ему особо некуда. Мы отправились на улицу и увидели в коридоре свежее объявление — "Занятия в танковой секции на время каникул останавливаться не будут". Из-за двери, ведущей во второе помещение, доносились голоса.

Забыл я рассказать, что большую часть Клуба космонавтики занимают не космонавты, а танкисты. Делают они из железа радиоуправляемые модельки и устраивают бои."Танковый клуб", так называемый.

На огромном столе с бортиками полметра песка насыпано, вырыты игрушечные окопы, воронки от авиабомб, стоят жестяные здания, в общем, линия фронта, по которой ползают танки и стреляют крошечными пневматическими снарядиками. Попадание замыкает электрическую цепь и загорается лампочка, одна, другая или третья, в зависимости от того, уничтожен танк, поврежден, или броня не пробита. Воюют, короче говоря. Развлекаются. Играют в песочке. Конструируют новые танки и старые улучшают. Броню покрепче, двигатель помощнее, пушку потолще.

И занимаются этим, что поразительно, ребята старше нас. У "космонавтов" все нашего возраста, а там — лет четырнадцати-пятнадцати, и даже студенты. Да что студенты! Взрослые дяди порой лысинами мелькают, и старенькие дедушки панамками! Не понимаю, как можно играть в танчики, когда тебе уже исполнилось восемь, но, судя по всему, как-то можно. На лето они не закрываются. Не зарастает народная тропа, как писал Пушкин или Лермонтов. Да и как она зарастет, по ней каждый день танки гусеницами лязгают.

Мне неизвестно, кто ответственный за клуб,