Долгожданная кража - Владимир Зингер

— Но ты же ведь вроде не куришь, — запоздало спохватился дежурный. — Какие сигареты? Да ладно. Не журись. Подумаешь, делов-то. Да, ещё, Утягин пообещал, что глухаря не будет. А по мне, так это самое то. Да и тебе не хуже.

Тут Толя посмотрел на меня и осёкся. Видимо, выглядел я в этот момент очень выразительно.

Мою Нину — к этому облезлому упырю? К этому сластолюбивому маньяку? Я вихрем долетел до нужного кабинета и рывком открыл дверь. Девушка сидела на стуле в достаточно напряженной позе, а Утягин уже выкатился из-за стола на своём кресле так, что оказался как раз напротив неё. Их колени почти соприкасались. В руке следователя виднелся платок, которым он как раз в это время вытирал рот. На столе ни ручки, ни листа бумаги.

Да, не так я представлял себе нашу первую встречу с Ниной. Надо бы девчонку не напугать, промелькнуло в голове. И вовремя, потому как я почувствовал, что сами по себе сжались кулаки и желваки забугрились на скулах.

Утягин отпрянул от Нины, как застигнутый на месте преступления вор, и от неожиданности ляпнул полное недело:

— Что, уже сбегал за сигаретами?

Забыл от испуга, что кому врал. Я протянул руку и ледяным голосом потребовал:

— Заявление и объяснение сюда! И побыстрей!

— Так мы ещё… так сказать… предварительное знакомство… — проблеял Утягин одышливо.

Ни в каком соподчинении друг с другом мы не находились, а следователь и вообще лицо процессуально независимое. Так что Утягин вполне мог сейчас послать меня лесом, и никто не знает, как бы стали развиваться дальнейшие события. Но не послал. А увиденного мне было достаточно для правильных выводов. Я подошёл поближе.

— Девушка…

Чёрт возьми, я чуть не назвал её Ниной.

— Девушка, прошу пройти со мной. Этот товарищ пригласил вас по ошибке. Это не его дело.

Нина посмотрела на следователя — так ли всё, но тот предпочёл не заметить её вопросительного взгляда, тогда она встала и пошла на выход из кабинета. Утягин молча сопел, переживая облом. На меня он посмотреть не решился. Чует кошка, чьё мясо съела. Хотя, тут же мысленно поправил я себя, никакая это не кошка. Это самый настоящий козёл, и съесть он ничего ещё пока не успел.

Я привёл Нину в свой кабинет. Сразу же захотелось запереть дверь изнутри, чтобы никто не мешал, да вот хотя бы тот самый Утягин, вздумай он запоздало требовать разбирательства, а почему это я так поступил. Только по нашим неписанным правилам, если сыщик заперся у себя в кабинете, значит сто пудов, что он там занимается каким-нибудь неделом. А если ещё и с девушкой, тогда и вообще туши свет! Да и как оценит такое действие сама Нина? И так уже достаточно странностей произошло. Милиционеры выясняют между собой какие-то отношения, и никого ещё пока не заинтересовало украденное у неё пальто.

Тогда я просто вознёс мысленную молитву всем, кто сейчас мог помешать мне: богам, начальству, товарищам по ремеслу и случайным посетителям: забудьте про моё существование хотя бы на ближайший час. А вам за это… Я задумался на секунду, чего же я им за это, потом вспомнил соседа по общежитию и закончил так: две бутылки пива с получки. Зуб даю.

Мне хотелось рассматривать Нину во все глаза, таращиться на неё, тискать в объятиях, схватить в охапку и закружить по кабинету, а приходилось сидеть и писать всякую чепуху, только изредка поглядывая на девушку. Наконец, необходимые бумаги были оформлены, и я отважился посмотреть на неё открыто, глаза в глаза. Что я хотел прочитать в них? Признание в любви? Конечно, хотел. Но микроскопические остатки здравого смысла на дне моего взбудораженного сознания шептали: ты что, совсем ку-ку? С какой стати? Она видит тебя впервые в жизни и всего лишь в течение получаса.

Думаю, что дальше я вёл себя, как дурак. Наверное, пытался понравиться, острил, как мог, какие-то шутки рассказывал. Не помню. В голове остались только отдельные рваные картинки из происходящего. Тот самый здравый смысл временами пробовал вернуть меня в реальность: ты что, у девчонки пальто украли. Может, ей на улицу выйти не в чем? А перед ней шут какой-то сидит. Я соглашался: ага, только не мешай, и снова продолжал своё безобразие.

— А вы пальто найдёте?

Заданный вопрос с трудом дошёл до меня.

— Что?

— Я спрашиваю, вы пальто моё найдёте?

— Конечно найдём! А не найдём, так новое купим. (Господи, что я несу?)

— Как это купите? Мне моё надо.

Пришлось выкручиваться. Шутка, дескать, такая. Особая, милицейская, свидетельствует, что сотрудник не сомневается в успехе, потому что милиция вещи потерпевшим не покупает, потому что… В общем, я запутался окончательно и в конце концов замолчал.

Нина решила, что моё выступление закончилось и, не таясь, посмотрела на свои часики. Жест более, чем понятный — ей пора. Делать нечего — надо девчонку отпускать. Но я взял с неё слово, что завтра она придёт после учёбы для проведения следственных действий (какие, к чёрту, следственные действия?) именно к инспектору уголовного розыска Воронцову Алексею и ни к кому другому.

— К Алексею. — ещё раз для верности повторил я.

На выходе из кабинета я не удержался и завладел её рукой, приговаривая при этом: до свидания, всего хорошего, счастливого пути, до завтра, и соображая, чего бы ещё такое сморозить, чтобы не отпускать из своих рук её маленькую ладошку с такой знакомой родинкой между большим и указательным пальцем.

Высвобождая свою руку, Нина, наконец, улыбнулась:

— Вы такой смешной, Алексей, как будто и не инспектор уголовного розыска. А в том, в другом кабинете я вас немножко даже испугалась.

— Ура! — возопил я мысленно, напрочь игнорируя вторую часть её фразы. — Это здорово, что смешной!

Я прошёл вместе с Ниной до выходя из райотдела, отчаянно тормозя себя, чтобы не начать напрашиваться проводить её. Всё-таки для первого вечера, да ещё в милиции — это перебор. Что она обо мне подумает?

Заглянул в дежурку и успокоил Якуничева, что материал у меня. Регистрировать сегодня не будем, там не всё ясно пока ещё, то ли кража, то ли нет. Это было, конечно, неправильно. И ориентировку не дать, сразу вопросы пойдут,