Основатель – 6 - Сергей Шиленко

— Разумеется, — сказал, отвесив еще один легкий поклон. Не очень-то и хотелось шастать по всему их городу без гида. Затопчут.

— В целом, вы обнаружите, что наша валюта похожа на вашу: золото, с оттиском символа нашей вечной стены. Именно это и сделало нас более привлекательными для торговли, чем остальной континент, понимаете? Нет нужды обменивать валюту, никаких тебе конвертаций и потерь на курсе, — пояснил Парнифер. — И, конечно, когда дело дойдет до продажи заключенных, вам нужно будет поговорить с Хемишем. Его люди отвечают за их транспортировку.

— Заключенных? — я переспросил, и у меня неприятно засосало под ложечкой. Хемиш упоминал каких-то людей внизу, похожих на меня, которые жаждут хлеба. Неужели… рабы?

— Ну конечно! — беззаботно подтвердил Парнифер. — У Торговцев никогда не было недостатка в тех, кто нарушал их законы и правила. Многие получали пожизненные сроки за свои преступления. И вместо того, чтобы просто держать их взаперти, Торговцы предпочитали продавать их нам в обмен на их труд внизу, в шахтах.

У меня сердце ухнуло куда-то в пятки. «Какого черта!» — чуть не сорвалось у меня с языка. Зная Торговцев, большинство, если не все из тех, кого продали, были невиновны в каких-либо реальных преступлениях, заслуживающих пожизненной каторги. Конечно, к настоящему времени они все уже давно мертвы, иначе я бы нашел способ их выкупить, чего бы мне это ни стоило.

— Мы не занимаемся работорговлей. В наших краях это считается, мягко говоря, аморальным. Против всех человеческих принципов.

— Ну конечно, конечно, — хихикнул Парнифер. — Но вам не о чем беспокоиться насчет заключенных; они живут внизу в своих собственных домах, свободны жить своей жизнью вне рабочих смен.

— Они… живут? — переспросил у него, не веря своим ушам. — Разве они все не умерли? Прошли же сотни лет.

— Насколько мне известно, представители всех рас склонны к размножению, — невозмутимо пояснил Парнифер. — А раз уж ты попал в Касту Заключенных, ну, это передается и твоей семье. Так что там внизу уже сменилось несколько поколений. Именно поэтому пшеница будет для них так важна. Вы, люди, уж больно любите свой хлеб. Мой народ предпочитает просто есть зерно. Гораздо вкуснее, уверяю.

Стало ли это для меня шоком? То, что потомки людей, давным-давно преданных Торговцами, живут глубоко под землей, вечно работая, не совершив никаких собственных преступлений? Еще каким, черт побери! Я был, по правде говоря, настолько ошарашен тем, как небрежно Парнифер упомянул об этом, что едва мог сообразить, что сказать. Этот мир продолжал подкидывать сюрпризы, один другого «приятнее». В этот момент вмешалась Ираида, заметив мое состояние.

— Мы благодарим вас за уделенное время, уважаемый Парнифер, — сказала она своим самым дипломатичным тоном. — Но наше путешествие сюда было долгим, и нам требуется жилье, чтобы немного прийти в себя и подготовиться к дальнейшим переговорам.

— Да, да, конечно, — согласился Парнифер, снова хлопая в ладоши. Из теней справа от нас выскользнул маленький кролик. Он был размером с трехлетнего ребенка и одет в тончайшие шелка, как какой-нибудь маленький принц. — Сява с радостью проводит вас в один из старых домов, которые мы раньше предоставляли гостям. Простите нас за его нынешнее плачевное состояние, давно там никто не жил. Я сообщу купцам о вашем прибытии. Давно пора нам снова начать торговать! Пора оживить этот сонный рынок

Глава 6

Мы с Ираидой сидели в наших новых апартаментах, если эту каморку так можно было назвать.

Мелкий молчаливый кроликотон проводил нас в нечто, отдалённо смахивающее на гостиницу. По крайней мере, здание напоминало одну из тех вилл, что я отгрохал у себя в Светлограде. Только построено оно было не из чёрного камня, а, похоже, из обычного кирпича и какой-то скрепляющей жижи.

Четыре этажа, куча окон, многие из которых, правда, разбиты вдребезги. Вся эта конструкция так и манила войти. Как ни странно, привычный вид строения меня даже немного успокоил. Когда вокруг одна сплошная инопланетная архитектура, как из дурного сна, начинаешь чувствовать себя не в своей тарелке.

А тут — обычное здание, почти как типовой дом главного агронома в деревне Гадюкино.

Мысли улеглись, глаз перестал дёргаться.

По крайней мере, здесь можно было спокойно обсудить наши дальнейшие шаги, не опасаясь лишних ушей, которые тут, я уверен, на каждом углу.

— Прошу прощения, что так резко оборвала нашу встречу, — сказала Ираида, прислонившись к старому, рассыпающемуся на глазах комоду. Снизу, с первого этажа, доносились звуки молотков и пил — это уже подсуетились кроликотоны-ремонтники, наводили марафет. — Но я видела, что ты вот-вот свернёшь не туда, причём очень резко.

— Я что, настолько предсказуем? — хмыкнул я, пытаясь изобразить удивление. Хотя, блин, наверное, да.

— Я прямо видела, как ты собираешься засыпать их серией вопросов, которые на первый взгляд могут показаться безобидными, — ответила она, — но на деле могли бы втянуть нас в серьёзные неприятности. Так что я решила сыграть на опережение, нанести превентивный удар. Нам нужно быть на одной волне, выработать единую стратегию, прежде чем вообще поднимать эту тему.

— Ты про освобождение этих… пленников? Тех, кто там внизу вкалывает?

Ираида кивнула. На её лице отразилось неподдельное беспокойство, и я понял, что это не показуха: она реально переживала за своих земляков-истоковцев, вынужденных пахать в каком-то подземном аду. Приятно было осознавать, что эта информация не только меня так взбесила.

— Было бы разумно продумать, как договориться об их освобождении, — продолжила она, — но требовать этого с порога — слишком. Они бы нас просто не поняли, а то и послали бы куда подальше.

Я тяжело вздохнул. Чёрт, как же всё непросто.

— Думаешь, я даже цену вопроса не смог бы узнать? Сколько стоит свобода этих бедолаг?

— Они сказали, что принимают заключённых, а не продают их, Алексей, — возразила Ираида. — Боюсь, затрагивать эту тему прямо сейчас чревато. Лучше подождать, пока мы прибудем сюда с кораблями, набитыми под завязку всяким барахлом, которого они так жаждут. Вот когда у них глаза от жадности разгорятся, тогда и можно будет аккуратно прощупать почву.

— Ты мудра и прозорлива, моя МИД, — согласился я, хотя на душе кошки скребли. — И всё же мне совсем не улыбается идея вести дела с ребятами, которые поколениями держат рабов.