Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

Когда подошли к обрыву, перед нами открылся вид, от которого у инженеров буквально перехватило дыхание.

Корабль оказался в ловушке между двумя скалистыми берегами, в узком водном бассейне, который когда-то явно был глубже. Теперь уровень воды упал настолько, что судно намертво застряло в единственном глубоком месте. Рядом обрыв, крутой склон, покрытый корнями и валунами, — никакого фарватера.

Вытащить его по воде невозможно.

— Господа, ума не приложу, как вы собираетесь его поднимать, — мрачно констатировал Рыбаков, скрестив руки на груди.

Спустившись вниз, мы детально изучили корпус, осмотрели двигательную часть и осадочную линию.

А Сергей Иванович, как бывший флотский офицер, рассказывал нам о каждом узле, каждой шахте, каждом повреждении:

— «Стриж» весит триста тонн, шестьдесят метров в длину, семь с половиной в ширину. Паровой двигатель с двумя паровозными котлами. Мощность у него три тысячи пятьсот лошадей.

Он говорил о корабле как о живом существе.

— Три тысячи пятьсот лошадей⁈ — Ефим Черепанов присвистнул. — Да это же бешеная мощь!

— Для охоты на монстров, — пояснил Рыбаков. — Быстрых, но хрупких тварей нужно было догонять и расстреливать, пока они не добрались до гражданских кораблей.

— Паротурбинный двигатель, — начал размышлять вслух инженер. — Мощный, но капризный. Если его запустить, рванёт на рельсах как чёрт.

Глаза мужчины блеснули. Он уже начал строить планы.

— Вот это задачка! — Ефим потёр руки. — Переделать морской двигатель для железной дороги… Это же вызов!

— Да, Ефим Алексеевич, — кивнул я. — Это задача, которая ждёт только вас. И думаю, она вам по плечу. Только сейчас нужно решить, как вытащить его отсюда и поставить на рельсы.

Мы собрались в тени скалы, разложив карты и чертежи.

— Вариантов два, — начал Лунев. — Либо строим насыпь и тащим корабль лебедками, либо поднимаем кранами.

— Краны не выдержат, — покачал головой Бадаев. — Триста тонн — это слишком даже для самых мощных.

— Тогда насыпь, — я постучал пальцем по схеме. — Но склон крутой, грунт неустойчивый.

Сомнений быть не должно. Нужно действовать быстро, но осторожно.

— Значит, укрепляем, — заключил Лунев. — Сваи, подпорки, временные рельсы и тащим понемногу.

Он уже представлял процесс.

Рыбаков хмыкнул:

— Вы сумасшедшие, господа. Но скажите, чем могу помочь?

Ефим ещё раз взглянул на корабль:

— Главное делать всё плавно, не спеша, чтобы не порвать корпус. Если треснет — пиши пропало. Хотя он и сделан из специальных сплавов, устойчивых к воздействию монстров, но может не выдержать сильной деформации.

Я посмотрел на корабль, потом на инженеров. Они были готовы.

— Значит, так. Черепанов отвечает за двигатель. Лунев и Бадаев — за подъём и укрепление склона. Рыбаков консультирует по корпусу.

У каждого была своя роль. А мне предстояло всё это координировать. А ещё следить за тем, чтобы дорогу к порталу и «Стрижу» построили вовремя и не дай бог не опоздали на день.

— А какой срок? — спросил Бадаев, сжав чертёж в руках.

— Два месяца. Максимум.

Не так много. Но и не мало. Они переглянулись.

— Справимся, — буркнул Черепанов, потирая подбородок.

Я усмехнулся. Такое чувство, будто мы уже начали свой бой за Балтийск.

* * *

Через месяц напряжённой работы «Стриж» наконец высвободился из каменных объятий скал. Мы установили его на массивные стальные катки — три дуги, каждая диаметром в человеческий рост.

Теперь корабль возвышался над землёй как мифический левиафан, готовый сменить стихию.

Ефим Черепанов провёл в машинном отделении три недели, не выходя наружу.

Его можно было найти только по тонкому аромату масла и пота, смешанному с запахом горячего металла, непрекращающемуся матерному бормотанию, доносившемуся из глубины, и по его упрямству. Мужчина был таким же упрямым, как двигатель, над которым он сейчас колдовал.

Однажды инженер вылез на свет грязный, растрёпанный, тряся передо мной засаленной схемой:

— Он просто не для этого создан! — выкрикнул Ефим. — Видите? Паротурбинная установка рассчитана на постоянные обороты, а нам нужно переменное тяговое усилие!

И в этом была вся проблема. Корабельный двигатель должен был работать на воде, где течение и инерция играли свою роль. Но теперь мы требовали от него движения по суше, где каждый уклон мог стать фатальным.

Работник исчез, оставив после себя лишь:

— Но если мы перенастроим регуляторы давления и модернизируем трансмиссию…

Это были слова человека, который уже нашёл решение, но ещё не успел его реализовать.

Когда через месяц двигатель наконец ожил, это было похоже на рождение нового существа: первые обороты — хриплый кашель. Через час — ровное урчание. А к концу дня — мощный рёв, от которого дрожала земля.

Звук был такой, словно сама стихия обрела голос.

— Девяносто километров в час! — Черепанов, чёрный от мазута, сиял как ребёнок. — По рельсам будет ехать лучше, чем некоторые паровозы!

Пока Ефим возился с двигателем, «Стриж» преображался.

Броня была из двухслойных стальных листов: внешний — закалённая сталь, устойчивая к ударам, внутренний — вязкий сплав, поглощающий деформации.

Орудия: все семь пушек сохранились. Теперь они установлены на поворотных платформах, чтобы стрелять с любого борта.

Амбразуры: двадцать четыре бойницы по каждому борту, с бронезаслонками, которые открывались за секунды.

Вес: сняли 45 тонн лишнего (винты, якорные механизмы, часть палубных надстроек). Лишняя масса ушла.

Рыбаков, наблюдая за работой, провёл рукой по свежей броне:

— Красавец! — довольно констатировал он, почти каждый вечер делая контрольный обход. В голосе князя не было сожаления, только гордость.

Лунев и Черепанов разработали систему, достойную восхищения:

1. Хвостовые платформы: двадцать вагонов с рельсами и шпалами. Самый дальний — мобильный склад материалов.

2. Конвейерный механизм: автоматическая подача материалов через весь корабль. Не нужно останавливаться ради загрузки.

3. Носовой выброс: гидравлический трап для укладки пути. Он позволял «Стрижу» не ждать дороги, а создавать её самому.

— Это гениально, — Бадаев смотрел на чертёж с благоговением. — Он сам будет строить себе дорогу!

Я лишь усмехнулся:

— Именно так. Отныне «Стриж» не зависит от путей — он сам их создаёт. Он же всё-таки корабль. Значит, должен сам выбирать, куда идти.

Параллельно с технической доработкой начал формировать экипаж. В этом мне помогал Сергей Рыбаков. Его опыт и связи в военно-морском ведомстве оказались бесценными.

Магов и стихийников мы смогли набрать из числа морских отставников. Благодаря Рыбакову многие согласились служить и на суше. Их