Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

— Тельняшев подрался с Павловым. Из-за Мальц, — глаза Лёли затуманились. — Победил Павлов. И теперь он гуляет с Мальц.

Она вздохнула и с негодованием произнесла:

— Ну и что они все в ней находят! Усы как у Чапаева!

— Возможно, именно такие девушки нравятся парням, — пожал плечами я и меланхолично наколол кусочек сладкого перца на вилку.

— Ну, Муля! — надулась Лёля, — теперь товарищ Сидоров бегает и орёт, что все поедут обратно. И что останутся только Раневская, Зелёная, Пуговкин, ты и Матвеев. А остальные уедут. Муля, я не хочу уезжать! Почему из-за этой уродки уезжать должна я?

Я пожал плечами и философски сказал:

— Увы. Такова жизнь.

Лёля вспыхнула:

— Муля! Ну сделай же что-нибудь! Или наша договорённость будет недействительна! Ты меня знаешь! Я же рассержусь и всем расскажу, что пришлось оставить Верёвкина, Ильясова и Басюк ради этих! И что это твоя работа!

— Это была твоя работа, — ответил я.

— А я скажу, что твоя! — нагло ухмыльнулась Лёля, — и мне поверят. Потому что я к этой группе отношения не имела, а тут меня вдруг взяли взамен этих. Кроме того, у меня черновики анонимок все остались. А это — доказательство! Так что тебе деваться некуда!

Я вздохнул, отставил недопитый чай и пошёл к товарищу Сидорову.

Хоть бы скорее она нашла себе тут мужа и осталась. С глаз моих долой! Навсегда!

По дороге к номеру товарища Сидорова я опять был перехвачен Фаиной Георгиевной:

— Муля, — взволнованно прошептала она, — я взяла подарок для Изабеллы. Вышитую скатерть с монограммой и набор салфеток с кружевом на коклюшках. Но сейчас мне кажется, что этого мало. Ты дарил своей тёте стихи Маяковского. Я тоже хочу что-то такое. Муля, давай поедем в тот книжный магазин!

— Фаина Георгиевна, — осторожно, чтобы не обидеть, ответил я, — у вас с сестрой будет ещё много времени. И вы вполне сможете сами сходить в магазин, и там вы ей купите ту книгу, которую она сама выберет.

— Думаешь, у нас получится? — обеспокоенно спросила она.

— Конечно! Мы с Йоже поможем вам провернуть это, — улыбнулся я и посоветовал, — вы бы лучше пошли и легли спать. На вас же лица нет. Какая вы завтра перед сестрой будете? Хотите, чтобы она запомнила вас с тёмными кругами под глазами?

— Да, ты прав, — кивнула она, — Беллочка не отличит моё лицо от жопы. Так что пойду. Уснуть не усну, но выпью пустырника и, может, немного подремлю.

Отделавшись от Фаины Георгиевны, я с облегчением пошёл к товарищу Сидорову.

Тот был в номере. Читал газету.

И был товарищ Сидоров не в настроении.

— Я слышал о происшествии, — сразу, с порога, сказал я.

— Гады какие! — товарищ Сидоров с яростью смял газету и отшвырнул её прочь, — делать им нечего! Уже не знаю, чем их развлекать. То экскурсию для них выдумываю, то ещё какую-то замануху. А эти дегенераты набрались с самого утра и затеяли драку прямо в гостинице! Ты можешь себе это представить!

Он вскочил и забегал по комнате.

— Всех домой, к чертям собачьим! И пусть родители за них краснеют!

Я немного подождал, пока товарищ Сидоров выпустит пар, а потом сказал:

— Товарищ Сидоров, мы же с вами в прошлый раз обсуждали, что их отъезд невозможен.

— Обсуждали! И что с того! Какой я дурак, что тебя послушал! — взорвался он и ещё пуще забегал по комнате.

Под ноги ему попался упавший на пол портфель, он с яростью пнул его, да так, что портфель пролетел аж до самой входной двери, ударился об неё и упал, выронив всё содержимое веером по всей комнате.

— Это потому что им заняться нечем, — сказал я, — вот они и чудят от безделья.

— Так, а что я им ещё придумаю? Что?! — в исступлении закричал товарищ Сидоров.

— Тише вы! — шикнул на него я, он очнулся и встревоженно замер, прислушиваясь к тому, что там, на коридоре.

Но, вроде, было тихо.

— Давайте дадим им последний шанс, — сказал я, — а чем занять их, я придумал. Мы завтра уезжаем на несколько дней в деревню. Будем там нападение солдат на деревню снимать. И вот я думаю, что можно их взять тоже. Пусть массовку играют. И им интересно будет. И вымотаются так, что ой.

Товарищ Сидоров на мгновение задумался, затем просиял:

— Ты прав, Бубнов. Давай ещё так попробуем. Но если и после этого они будут чудить — уедут все на Родину дружным коллективом.

Поздним вечером я сидел у себя в номере и размышлял о том, какой домик просить купить тётю Лизу. Выходило, что идеальный вариант — в долине Мозеля. Вот там бы я развернулся. Так-то мне без разницы, если не понравится место и дом, то я всегда могу заработать и купить другой. Но хотелось, чтобы сразу.

И тут ко мне в номер постучали.

Я почему-то подумал, что это опять Фаина Георгиевна пришла выяснять что-нибудь о завтрашней встрече.

Но нет.

На пороге стоял администратор.

— Вас ожидают, товарищ, — старательно выговаривая русские слова, сказал он и добавил, — в холле.

Немало удивлённый, я спустился.

Там мерял шагами холл взволнованный Йоже Геле.

— Муля! — воскликнул он, — всё пропало!

— Что такое? — не на шутку встревожился я.

— Фаина Георгиевна не сможет встретиться со своей сестрой! Кто-то донёс.

Глава 6

У меня, мягко говоря, волосы зашевелились на голове. Я тихо спросил:

— И что теперь?

— Она не приедет, — упавшим голосом сказал Йоже Гале.

— Неужели её в Белград не пустили? — недоумённо переспросил я.

— Да нет же, сюда её пустили, кто бы запретил!

— Так а в чём дело тогда? Я не пойму.

— Мы же планировали организовать их встречу в деревне Сремска Каменица, — начал объяснять Йоже Гале, — а там всё оцепят на время съемок и не пустят никого постороннего. Понимаешь?

— Так в Белграде, значит, они встретятся, — пожал плечами я.

— В Белграде эту встречу организовать будет трудно — за актёрами очень следят.

— Но ты же меня в книжный магазин водил, — удивился я, — и не только. И всё было нормально. Товарищ Иванов лишь головой покачал укоризненно. И Лёля наша за деталями для Ивана ездить по городу будет. А тут прямо никак не получается. Ничего не пойму.

— Потому что мы с тобой и эта Лёля — не актёры, — терпеливо пояснил Йоже Гале, — если ты что-то отчебучишь — никто и не заметит. А если, к примру, Раневская — обе наши страны на ушах стоять будут. А ещё же заокеанские друзья есть. Эти тоже в стороне не останутся. Мигом раздуют. Понимаешь?

— Понимаю, —