Мастер путей 5 - Александр Чёрный

Капельница нужна. Стойка для неё не лишняя. А вот куда залить раствор — да. И сами растворы. За один день больную точно на ноги не поставить. Штук несколько надо.

Чем-то необходимо восполнить водный и солевой баланс организма. Несколько дней без воды и питья — дикая потеря жидкости. Чем чревато — рассказывать не надо. Как минимум — густеет кровь. Как максимум — страдают органы, включая головной мозг. И, на сдачу, накапливаются токсины от переработанных веществ, которые не вымываются с водой из организма.

И так далее, и тому подобное.

К превеликому счастью, сегодня опять оказалась смена Смазновой…

Завидев меня, входящего в аптеку, Окси прямо расплылась в улыбке.

— О, какие люди! — улыбнулась во все тридцать два зуба подруга, сидя за прилавком. — Ты прямо зачастил… Точно гризли вымерли в лесу!

— Ещё не вымерли, — спокойно отозвался я. — Но вскорости могут.

И, без приветствий, передал ей разблокированный КПК, на экране которого уже набил необходимый мне перечень позиций.

Провизор, нахмурившись, приняла устройство и бегло пробежалась по списку. Нахмурилась сильнее, посмотрела на меня.

— Ты сдохнуть хочешь? Почему скорую не вызвал?

— Это не мне. И скорая не приедет. Окси, времени в обрез. Все вопросы потом.

За что я люблю эту женщину — лишних вопросов она не задаёт. Не приедет скорая? Значит, криминал. Значит, лучше не соваться. Меньше знаешь — крепче спишь и дольше живёшь. Видимо, её логика была такой.

— Возраст пациента, — потребовала она, собирая истребованное.

— Между тридцатью и полусотней, — ответил ей. — В паспорт не заглядывал. Но лихорадка подкосила знатно. В гроб краше кладут.

На прилавок один за другим стали выкладываться препараты.

— Тогда «Парацетамол» не даю, — чёрный юмор провизора на марше. — «Аскорбинкой» тоже делу не поможешь. Если печень не откажет, попробуй вот эту дрянь антипириновой группы… Как раз зальёшь в капельницу и будешь вводить внутривенно вместе с питательным раствором.

Рядом с мешком капельницы легла упаковка с труднопроизносимым названием.

— Я понятия не имею, куда тебя, бл9ть, заносит… — продолжала бубнить Окси, собирая перечень. — То дурка в местах, где нет психиатров… То лихорадка там, где нет «скорой»… Что дальше будет? Похороны там, где нет священников?

В довесок шмякнулась пачка латексных перчаток и респираторов.

— Если патогенез вирусный — используй защиту, — приказала Смазнова. — Мне только тебя ещё лечить не хватало.

— Разберусь.

— Разберись. И соберись обратно!

Молча оплатил картой высветившуюся на терминале бесконтактной оплаты сумму. Быстро, по ходу проверяя правильность и полноту сборки, упаковал всё в «сухарку».

— И постарайся не сдохнуть, — попросила меня Окси на прощанье.

— Скоро узнаем, получится ли.

До дома добежал лёгким бегом и даже не стал подниматься в квартиру. Зайдя в подъезд, закрыл за собой дверь тамбура, огляделся, убедился в отсутствии посторонних свидетелей и пробросил Путь до имения Ереньевой аккурат в ту же комнату, откуда и убыл.

Вовремя. Потому что буквально несколькими секундами позже в светлое вошла Рада, неся в руках ведро с водой и чистые белые тряпки (видимо, на них пошла простынь).

Прибывшие со мной спутницы сделали вид, будто не случилось ничего такого, наподобие применения затерянной в глубинах древности магии телепортации.

Я достал из «сухарки» маски-респираторы и раздал присутствующим.

— Всем надеть. Поможет ли — не знаю. Но лучше перестраховаться.

Первым подал пример, вытащив «лепесток» из упаковки и нацепив на свою морду лица.

Что удобно — эти «намордники» удерживались напротив органов дыхания за счёт затылочного ремня, а не заушин, пропускаемых за ушные раковины. Потому использовать их могла даже Лана, чьи уши имели отличное от наших строение.

Рада поставила ведро на пол и безропотно последовала примеру остальных.

Из «сухарки» достал перчатки и первым надел свою пару.

Вот тут вышел прокол. Окси бросила мне пачку, но все одного размера. Моего. У девушек ладони всяко меньше моих будут. А я в спешке не отследил момент. Великоваты руковички-то им будут…

С другой стороны, им же не хирургические операции выполнять? Чтобы исключить контакт кожного покрова с заражённым больным, хватит и перчаток большего размера. Если это вообще необходимо, к слову. Патогенез состояния больной выяснить не могу.

— Перчатки надеть, — приказал я. — Не снимать, пока находимся в комнате. Как и маски.

Всё. Больше мне никто ничем не поможет. Теперь сам по себе.

Выхватил из «сухарки» электронный термометр, навёл на лоб больной и зажал клавишу на рукоятке устройства. Звуковой сигнал и вспыхнувшие на табло цифры сообщили, что, возможно, торопиться уже поздно.

«42℃».

Из-под маски респиратора донёсся голос Рады.

— Чем я могу помочь?

Был велик соблазн ответить «Уже ничем», но этим можно вбить последний гвоздь в крышку гроба Ереньевой. У неё и без того положение в семье не сахар. Не время для моего чёрного юмора. Может не оценить. Но от неё реально больше никакой пользы нет и быть не может. Если с болезнью её матери не справились местные эскулапы, то и дочь больше ничем не подсобит.

Вместо ответа я отошёл до красного уголка и снял с полки первый попавшийся требник.

— Молись, — ответил Раде. — Воистину, молись. Как умеешь. Как знаешь. Хоть своими словами. И лучше бы во здравие. А я постараюсь сделать, чтоб не пришлось за упокой.

Глава 6

Капеллан

Раду проняли мои слова. Бесчестных-Ереньева, старясь оставаться спокойной, дрожащей рукой приняла книгу и постаралась не мешаться под ногами, отойдя к аналою.

Ветрана с телохранительницами меня приятно удивили. Видно с первых минут, что их науськивали не только стоять в строю. Докторами они не являлись, но ассистировать сёстрами милосердия я бы их взял не раздумывая.

Что, собственно говоря, и сделал.

Пока я готовил капельницу, Ветрана тёплыми обтираниями пыталась сбить жар с пылающего тела больной. Одеяло сразу полетело прочь: даже, если пациентку бьёт озноб, это не повод кутаться. Тем более при такой температуре. Не удивлюсь, если её ещё и ломота в конечностях беспокоит… но это она уже расскажет, когда (и если) очнётся.

Покуда готовил питательный водно-солевой раствор для внутривенного введения, замешивая его в убойной пропорции с антипириновым жаропонижающим, Лана без слов и лишней команды принимала у девушек чистые отрезы ткани, хорошо вымачивала их в тёплой воде, чуть отжимала, чтоб не утопить постель больной, и возвращала обратно.