Имперский вор. Том 3 - Дмитрий Ра

Ещё три часа следаки обыскивают территорию лагеря. Баканов о чём-то довольно долго переругивается со Зверевичем, но это происходит далеко от нас, потому суть спора остаётся неизвестной.

Парни поглядывают на меня, явно ожидая ответов на невысказанные вопросы.

Пожимаю плечами и говорю:

– У следака обострение деменции. Почему-то он решил, что я могу находиться одновременно в двух местах.

Зверевич и Баканов уже направляются в нашу сторону. Точнее, в сторону КПП, около которого мы и столпились.

– …И держите своих сопляков в узде! – доносится до нас голос Баканова.

– Вы забываетесь, капитан! Попрошу вас выбирать выражения! – неожиданно рявкает рядом Лекс Львов.

А потом поступает совершенно неожиданное предложение от Зверевича:

– Хотите попробовать подержать в узде «этих сопляков» сами, господин капитан? Думаю, парни согласятся на спарринг с вашими людьми. Эти ребята – гордость нашей империи. Не просто так их ждёт обучение в Императорском училище. Или вы сомневаетесь в выборе его величества? Он лично отслеживает списки поступающих.

– Спарринг? – хмыкает Баканов. – Среди моих людей нет одарённых, кроме меня.

– Нервничаете? Зато у вас есть блокирующие дар артефакты.

Майор явно берёт капитана на слабо́. Теперь тому остаётся или признать, что он боится драться с восемнадцатилетками, или задействовать блокирующие дар артефакты – то есть опять же признать, что он боится нашего дара. Боится каких-то там «сопляков».

Над лагерем повисает напряжённое молчание.

– Согласен на спарринг под блокирующим артефактом, – выступаю вперёд. – Господин капитан, можете выбрать любого из своих людей, если не хотите сами.

Мне их блокираторы до Шанкровой коленки. Да, задействовать дар иллюзий я не смогу. Но у меня есть тьма. И уж божественную силу они хрен подавят своими артефактами. Это я знаю ещё с прошлого ареста.

Какое-то время капитан Баканов молча пялится на меня. Потом поворачивается к своим бычкам и кивает. Один из них тоже делает шаг вперёд.

– Тогда, князь, будьте добры надеть вот это. – Перед моим лицом повисают наручники-блокираторы. – На любую кисть.

Киваю, забирая артефакт и защёлкивая его на руке. Мгновенно наваливается сосущее ощущение пустоты. Словно меня отделили от мира непроницаемой мембраной.

Оцениваю противника. Высокий, крепко сбитый мужик. Он уже легко подпрыгивает на месте, выдавая как минимум знание бокса. И если в росте я ему не уступаю, то весовая категория у меня другая – килограммов на двадцать меньше. Значит, сближаться нам нельзя – задавит массой.

То есть это он думает, что нельзя. Ну… не зря ж я втирал вчера парням про тактику, стратегию и мою непросчитываемость. Сейчас мой противник видит перед собой довольно тощего паренька. И…

…сильно ошибается. Потому что я легко шевелю пальцами, пуская тьму по мышцам. Плетение укрепления. Теперь я и сильнее, и быстрее обычного человека. А его ждёт сюрприз. Пока он думает, что я буду держать его на расстоянии, я вполне могу сорвать дистанцию.

Жаль, не могу использовать когти и удавку. Окружающие уверены, что блокираторы не дадут мне задействовать дар. Пусть в этой уверенности и остаются.

– Какие-то ограничения? – спрашивает капитан, глядя на меня.

– Никаких, – спокойно отвечаю.

Лишь бы не вмешался Зверевич. Да, мне восемнадцать, и решения я могу принимать сам, но в лагере мы все подотчётны майору. Если что, ему за нас отвечать. Остаётся надеяться на то, что он доверяет моему чутью.

И навыкам.

Баканов кивает молча, но по лицу читается: «Сам напросился».

– Давайте уже! – поднимает руку Токсин.

Далеко идти не приходится: просто отходим с бетона на траву. И я тут же получаю прямой удар справа.

То есть противник думает, что получаю. Я же отскакиваю и… уклоняюсь уже от прямого слева. Амбидекстер, что ли? Отвечаю прямым коленом в корпус, гася скорость противника.

От неожиданности он хекает и пропускает мой второй удар.

Не ожидал от «сопляка»?

Размен ударами. Отступаю, снова увеличивая дистанцию. Под ногой мешается какой-то камешек. Мешкаю секунду. Но этого оказывается достаточно, чтобы противник схватил меня за шею и попытался перейти в партер. Пробиваю за такую наглость в пресс и, пока он не очухался, добавляю с разворота по почкам. Без ограничений – значит без.

Удар не достигает цели: противник достаточно быстр, чтобы разорвать дистанцию. Но теперь он смотрит на меня другими глазами и осторожничает.

Бдыщ! – прилетает от него сначала прямой удар рукой, а следом – добавочный низкий ногой.

Гашу разрывом дистанции первый удар, но ноги у мужика длинные, и вторым он меня всё же достаёт.

Отвечаю серией в корпус и тоже с добавкой с ноги по рёбрам. Снова разрыв дистанции.

– Давай, Камень, ты сможешь! – орёт из толпы Токсин.

Атака. Не успеваю блокировать ответный удар с разворота. Отклоняюсь, и он проходит по касательной, но это всё равно чувствительно. Рот наполняется кровью из прикушенного языка.

Сплёвываю на траву, следя за глазами противника. Он ведётся и бросает взгляд на кровавый плевок, теряя контроль над схваткой. Срываюсь и провожу серию ударов в корпус. Добавляю боковым в голову, но бью уже в пустоту – мужик уходит с линии атаки.

Кажется, пора заканчивать. Моё плетение укрепления длится всего несколько минут. Не успею заломать его до того, как эффект закончится, – расчёт противника на силу оправдается.

Делаю вид, что замешкался, и позволяю ему перевести бой в партер. Да, он стал осторожнее, но всё равно уверен, что в партере заломает меня чистой силой.

Позволяю ему взять мою шею в захват и опрокинуть меня на спину. Гашу инерцию разворотом ног и выворачиваюсь из хватки. Будь я обычным парнем – этого не хватило бы. Мало вырваться из захвата, надо переломить ситуацию и не попасть в следующий захват. Но я делаю то, чего противник точно не ожидает: хватаю его поперёк живота и резко поднимаюсь, чтобы тут же со всей силы обрушить его на землю.

Знаю, выглядит нереально. Пацан весом в каких-то семьдесят килограммов на чистом прессе отрывает от земли здоровенного мужика под девяносто. Прям слышу вырвавшийся у зрителей восхищённый выдох.

Противник ещё пытается сопротивляться, но я провожу серию ударов локтями. Мужик пробует прикрываться, но это бесполезно, это уже финишная прямая. Удар в корпус – разворот – два удара локтями по предплечьям и следующий – в живот. Обрушившись на соперника сверху, замираю, занеся локоть над его лицом.

Намёк понят?

Противник ещё не сдаётся, ещё не стучит ладонью по земле. Крепкий попался мужик, уважаю.

Но намёк понят.

– Довольно! – раздаётся голос капитана Баканова. – Победа засчитана. Вы хорошо обучили своих курсантов, господин майор.

Я поднимаюсь. Оцениваю повреждения. Правый глаз с той стороны, где я пропустил удар, явно наливается кровью, потому что картинка перед ним расплывается. Несколько синяков и гематом на корпусе – сейчас, когда горячка боя спала, я потихоньку начинаю их чувствовать. Но и бывший противник хорош: быстро следы от моих кулаков с его лица не сойдут.

– Ну ты силён, парень… – с удивлением говорит он, пожимая мне руку.

Я же изо всех сил стараюсь скрыть дрожь в мышцах. Это не откат, как с даром. Но представьте, что вы всю жизнь прожили на Луне, а потом переселились на Землю, сразу став в шесть раз тяжелее.

– Хороший бой, – отвечаю на его рукопожатие.

– Все свободны, – командует майор, и в его голосе я слышу гордость. Да и парни поглядывают на меня с уважением. – Каменский – в медпункт. На сегодня у тебя выходной.

– Есть, – отвечаю.

На самом деле я остался бы и посмотрел, чем закончится приезд Баканова. Но жёсткий взгляд Зверевича не оставляет мне выбора. Разворачиваюсь и иду в указанном направлении.

Когда я выхожу из медпункта, внедорожников уже нет. Зато прямо у порога меня поджидает вся команда. И, чувствую, спарринговаться сегодня в бункере мы будем до посинения.

Глава 7

Вечером после ужина возвращаюсь в бункер уже без парней. Надо поговорить с Шанком. Да и про колечко бога Шанкры я не забыл.

– Отыщи и притащи сюда младшего, – говорю Крайту. – Только осторожно. Не обидь.

Кошак срывается с места.

Опускаюсь прямо на каменный пол. Чёрт…