Новая Земля - Ариф Алиев

Витамин открыл вторую дверь, сваренную из толстых стальных прутьев, ступор.

Мы с Костей Ганшиным стояли враскоряку и прижимались к стене, руки назад и вверх, ладони наружу. Я прижимался щекой, Костя Ганшин ухом, он круче голову переворачивает, он моложе, позвоночник у него не такой остеохондрозный. Ну и глаза закрыли, рты пораскрывали до хруста, до боли в ушах. Вы удивитесь, как это мы раскрыли рты, а заболели уши. Не удивляйтесь, попробуйте рот раскрыть, чтоб за ушами треснуло, голову повернуть подбородком на плечо, зажмуриться и замереть хотя бы минут на 10. Ну, что у вас заболело, кроме шеи, глаз и мозгов?

— Первый пошел.

— Да, начальник!!!

Я подбежал, просунул в кормушку руки, повернул вверх ладонями, показал, что ладони пустые, повернулся спиной, опять просунул руки, Витамин надел наручники.

— На исходную.

— Да, начальник!!!

— Второй пошел.

— Да, начальник!!!

Костя Ганшин подбежал, просунул в кормушку руки, показал ладони, повернулся спиной, опять просунул, Витамин надел наручники.

— На исходную.

— Да, начальник!!!

Костя Ганшин хлопнулся о стену.

Витамин вошел в камеру:

— Доклад.

— Здравия желаю, гражданин начальник, докладывает дежурный по камере осужденный Жилин Иван Георгиевич, 1970-го, осужден Петроградским райсудом Санкт-Петербурга 6 марта 2010-го по статьям 105-я часть 2-я, 106-я, 107-я, 150-я, 161-я, 162-я часть 3-я, 167-я, 168-я. В камере всё в порядке, вопросов нет, камера в исправном состоянии!!! — выкрикнул я, не оборачиваясь, вокзальной девушке в колени.

Костя Ганшин, как положено, заорал без команды, команда подается только дежурному по камере.

— Здравия желаю, гражданин начальник, докладывает…

Витамин второго никогда недослушивает до конца, он любит многоточия.

— Заткнись.

Костя Ганшин заткнулся.

Витамин подождал, чтобы мы привыкли к тишине, он любит тихо говорить.

— Я чего говорю. Вы, блядь, соглашайтесь. Соглашайся, Жилин. И ты, маньдюк, соглашайся. Или в морг. — И добавил загадочное: — Буду резать, буду бить, все равно вам здесь не жить. А за меня не волнуйтесь, я без работы не останусь, с вами жопами не поменяюсь.

Витамин каждый день рифмует. Не знаю, с осужденными только или вольных тоже не стесняется. Вот, например, как он комментирует стойку у стены: «к стене встаешь, плешью стену трешь», «ноги шире расставляешь, пиздюлей не получаешь», «к стене встал, веселиться перестал» и совсем глупое: «к стене встал, хуем лампочку достал». Его можно понять, скучно ему.

Витамин потряс пластиковой баночкой, высыпал на стол витамины:

— Пожрите витаминок.

И ушел. Лязгнул решетчатой дверью, засов задвинул.

— Первый пошел.

— Да, начальник!!!

Я подбежал, сунул руки в кормушку.

Витамин снял наручники.

Я отбежал к стене, ткнулся лбом.

— Второй пошел.

— Да, начальник!!!

И с Кости Ганшина он наручники снял.

Зачем он приходил? Почему не подал витамины, как таблетки подают или письма, — в кормушку на деревянной лопатке? Почему он вошел к нам без напарника?

Костя Ганшин встал к стене, хлопнулся щекой, закрыл глаза, разинул рот, шея хрустнула.

Витамин закрыл деревянную дверь, задвинул засов. И свет выключил.

— Спасибо, гражданин начальник!!!

— Спасибо, гражданин начальник!!!

И включил свет.

— Спасибо, гражданин начальник!!!

— Спасибо, гражданин начальник!!!

Витамин потряс ключами, подал знак, что ушел оттуда, откуда хотел уйти, и пошел к этажной решетке.

Чего ему надо? Почему к нам заходил, а больше ни к кому?

Я закрыл рот, открыл глаза, отвалился от стены, вытер ладони о робу. И Костя Ганшин тоже. Но ладони он вытер об уши, он боится, что у него на ушах волосы вырастут, поэтому уши трет.

— Чего он хотел-то? Ты понял, Жилин? Чего мы соглашаться должны?

— Нет, я не понял.

— Ничего не понял?

— Ничего.

— Вообще ничего?

— Ничего.

— И я не понимаю. Ты, говорит, соглашайся и ты соглашайся. Это называется смех детей в Сбербанке.

Костя Ганшин сосчитал витамины, поднял те, что скатились на пол, разделил на равные кучки.