"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин

— В теории я могу представить, как нужно зачаровать предмет, чтобы навести на человека нужное заболевание, — подтвердил я. — Но если предположить, что некто способен на такие манипуляции, ему не составит труда создать и более простые методы убийства. Возможно, массового убийства, Герман Мстиславович.

— Именно поэтому у Панфиловых есть благосостояние, Иван Владимирович, — усмехнулся мужчина. — Вы же не думаете, что я поставляю Российской Империи фонарики и освежители воздуха?

Я улыбнулся, оценив его осведомленность. Герман Мстиславович тоже наводил обо мне справки и выяснил, с изготовления каких артефактов я начал обучение Антонины Владиславовны.

— Не думаю, — склонил голову я. — Но к чему вы это мне рассказываете?

Панфилов вздохнул.

— Потому что-то, через что сейчас проходит мой род, Иван Владимирович, будет ждать и вас самого, — пояснил он. — Вы — последний в своем роду, у вас нет наследника. И, подозреваю, нет никого, кто мог бы получить ваши знания из родового архива или учебников. А значит, уникальный артефактор, способный подарить кому угодно вечную молодость и абсолютное здоровье, либо встроится в структуру, которая его защитит. Либо умрет.

Я вскинул бровь, а Герман Мстиславович продолжил:

— Я знаю, что у вас есть конфликты с нашим дворянством, — произнес он. — Но, поверьте старику, это мелочи. Возня детишек в песочнице. Благородные семьи — неизбежное зло, стаи волков, которые делят охотничьи угодья между собой. Но волки — не самое страшное, что есть в лесу, Иван Владимирович. Там, за кордоном, роняют голодные слюни медведи и тигры. Мир полон хищников, и всем им хочется захватить наш лес, Иван Владимирович. А чтобы это стало возможно, талантливые и знающие чародеи в нашей стране должны погибнуть. Думаете, почему в Российской Империи до сих пор не было открыто учебного заведения для чародеев? Потому что это не выгодно для тех, кто с той стороны границы содержит некоторые влиятельные семьи в нашей стране.

— Практика показывает, что все проблемы от человека кончаются, если как следует пожать ему горло, — пожал плечами я. — У государя есть немало средств, чтобы решить вопрос предательства.

Панфилов посмеялся.

— Когда я был в вашем возрасте, я тоже так думал, Иван Владимирович, — заявил он. — А потом я вырос и понял, что нельзя все решить силой. Да, среди дворян хватает откровенных агентов влияния. Но также они полезны своей стране. Может быть, это очевидно не сразу, однако власть императора зиждется на дворянстве. И заменить благородные семьи простолюдинами не выйдет. Дворяне сильны своими традициями, опытом. А что могут предложить простолюдины? Знания из университетов, не подкрепленные реальной практикой? Пройдут поколения, прежде чем они смогут встать вровень с благородными, и для этого нужен мир. Тогда это станет возможно только в том случае, если дворянство все это время будет процветать. Но это фантазии, Иван Владимирович, потому что никакого мира не будет никогда. Наши границы будут испытывать на прочность до тех пор, пока Земля не вымрет. Потому что наш лес богат, и хищники вокруг хотят заполучить его себе.

Я кивнул, показывая, что услышал его.

— Что ж, если вы правы, Герман Мстиславович, то у меня не получится вас исцелить обычным способом, — проговорил я, когда пауза в диалоге затянулась. — Однако помимо него я знаю еще несколько вариантов.

— Если у вас не получится, Иван Владимирович, — хмыкнул Панфилов, — мы узнаем, что это никакой не рак. И вот тогда, Иван Владимирович, у меня будет к вам предложение.

Я улыбнулся.

— Тогда остается обсудить только два вопроса, Герман Мстиславович: когда и где вы будете готовы? Полагаю, о цене лечения вам известно.

Он кивнул и, тряхнув рукой, чтобы часы показались из-под рукава, взглянул на время.

— Через час вас устроит, Иван Владимирович? — уточнил он. — Мне понадобится немного времени, чтобы все подготовить. Думаю, Варвара Викторовна не откажет нам и выделит покои в этом здании.

— Устроит, — кивнул я. — Буду ждать, когда вы договоритесь.

Панфилов поднялся на ноги и махнул ожидающей в стороне Большаковой.

— Тогда не буду отвлекать вас, Иван Владимирович.

Стоило ему отойти на десять шагов, ко мне вернулась Кристина Гордеевна.

— Надеюсь, все хорошо закончилось? — с самым невинным видом задала она вопрос.

— Конечно, — подтвердил я, поднимаясь на ноги. — Что скажете насчет танца?

Девушка довольно улыбнулась.

— С превеликим удовольствием!

Я взял ее за руку и повел обратно в зал.

* * *

Нам действительно выделили отдельную комнату. И теперь я стоял посреди пустого помещения, откуда слуги Романовых вытащили мебель, оставив только книжные шкафы с литературой. Ритуал был уже готов, когда дверь открылась.

Панфилов вошел уверенной походкой.

— Я готов, — объявил он. — Что мне нужно делать?

— Встаньте в центр, — указал я рукой на круг, в котором сходились несколько узоров. — И не покидайте его до окончания процедуры. Я сделал сразу два варианта ритуала, так что если традиционное исцеление не сработает, я запущу второй вариант.

Герман Мстиславович осмотрел рисунки на полу и хмыкнул.

— Снятие магических воздействий? — уточнил он. — Я понимаю хорошо если половину системы, Иван Владимирович. Вы действительно весьма одаренный чародей. Неужели Моровы так много знали все это время?

Я не стал отвечать на его вопрос. Вместо этого сам встал напротив Панфилова и, выдохнув, запустил процесс.

Зеленое пламя взмыло в воздух, заполняя собой все помещение. Силовые жгуты поднялись от пола, изгибаясь, как змеи. Герман Мстиславович смотрел на это спокойно, и лишь в тот момент, когда эти жгуты резко оплели его тело, Панфилов вздрогнул.

Все-таки он согласился на непроверенный ритуал, а потому немного нервничал. Я ведь вполне мог решить избавиться от своего единственного конкурента, чтобы отобрать себе дело его рода. Тем более после того, как сам Герман Мстиславович сказал, что его наследник не успевает перехватить бразды правления.

Но я не собирался ему вредить. Меня жгло любопытство. Потому как если Панфилов прав, и болезнь — дело рук чародеев, меня ждет интересное противостояние с людьми, которые знают магию не хуже меня.

Ритуал сверкнул в последний раз, жгуты с влажными хлопками оторвались от пола и резко втянулись в тело Германа Мстиславовича, просачиваясь сквозь кожу. Сам