Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

же уволок на базу, и заныкал среди своего багажа к вывозу, активировав скрытное пополнение баз данных. То есть фиговина эта втихую подключилась к Имперской инфосети и начала качать сведения о новейших (и не только) образцах всего, с прицелом на дальнейшую синтезацию, то есть производство их дома.

А мой багаж… Кое-что там всё же скопилось, помимо личных вещей, подарков и сувениров. Начиная с двух десятков стационарных терминалов с мощными искинами военного образца, заточенными на планирование РДД[1] и, опять же, не только. Плюс к тому три с половиной десятка синтетов «обоего пола» с грудой разномастного ПО к ним: от армейских, до сельскохозяйственных и домовладельческих алгоритмов жизнедеятельности и так далее и тому подобное. После полного программирования универсальные сущности получатся. До кучи добавил сотню полных ударных комплектов как для обычной работы, так и для Пустоты. Лишними не будут. Тем более, что аж полсотни условно боевых биороботов в моём распоряжении будет, да и кой-кого из людей ещё обучу, благо регенераторные установки с модулями гипнообучения и вирт-тренажёры на базе есть в товарном количестве.

Хотел я, помня о Кире и Машке, ещё закупить педиатрический регенератор, но вовремя остановился. Поговорил с Патаном и тот сказал, что нафиг эта хрень не нужна, достаточно просто специального программного обеспечения для стандартного агрегата, которое я в итоге и приобрёл.

По размышлению на том и остановился. Понадобится что-то ещё — «нейтринный модификатор/синтезатор» мне в помощь. Если я его, конечно, до дома довезу.

В этой беготне отпуск пролетел пулей. Пришло время передавать дела по батальону Хорхе с Кошкой, что тоже особо много времени не заняло. Всего-то три дня провозиться пришлось, после чего я убыл в распоряжение «Особой экспедиции», где встретился с десантурой и их жёнами.

В общем-то на том и всё. Фактически наша эпопея с «околозвёздными войнами» подошла к концу. Остались только формальности. Оплатить передачу в наше распоряжение груд Земной валюты. Оформить в надлежащем виде выкуп и оформление в нашу собственность двух баз на земле. По базам, к слову, всё решилось, что называется, к вящему удовольствию. В моё распоряжение отошла та самая вспомогательная база с Моше-управляющим. А Серёга с Жекой выкупили подмосковную базу на двоих. То есть на четверых — Гита и Мейрид в выкупе имущества тоже решили поучаствовать. После этого оставшиеся эллиры мы загнали на вновь созданные именные счета в ИВБ и распорядились о направлении дальнейших начислений туда же.

И дальше, после долгого и нудного инструктажа (куда же без него) мы выехали на космодром. Провожать нас приехали лично Кнут и Роса. Обнялись, попрощались, а Роса, уже, кстати, унтер-генерал, передала мне пару оправленных в золото аркелийских мечей и футляр со свитком, золотыми же знаком и перстнем.

— Что это, Руэль?

— Отец решил, что отныне ты княжич Тэр Ранлиаль. Мы же побратались, Балу. Забыл?

— Конечно нет, сестрёнка, — улыбаюсь я в ответ, — Как можно о таком забыть?

— И есть ещё один вопрос. Папа, для начала, хотел тебе присвоить личный титул. Пошёл за благословением к нашему семейному ринсаю[2]. И… Вот…

Руэль передаёт мне свиток, перевязанный ало-золотой лентой, скрепленной золотой печатью. Разворачиваю и читаю: «Воин сей храбрый, по Чести служивший, дважды сгорел он в битвах нездешних. В строй боевой вновь вступил он, воскреснув, за Род и семью свои биться отважно. Достоин воитель сей Чести великой: места в строю Хиртара дружины. Достойна и Кровь его Чести такой же.»

Возвращаю свиток Росе. Она серьёзна.

— Наш ринсай не ошибается почти никогда. И если он, поговорив с Высшими, пришёл к выводу, что ты достоин родового титула — так тому и быть. Отец сказал — не ему спорить с Высокими, — Роса, прикусив губу, внимательно смотрит мне в глаза,

— Посему, теперь ты княжич Тэр Ранлиаль. И этому я рада. Только я не поняла одно. Что значит: «дважды сгорел он в битвах нездешних»?

Я не хочу ей врать, что-то там выдумывать и изворачиваться. Не сейчас. Не ей. Потому что с моей сестрёнкой за эту войну мы бок о бок прошли такое… И я смотрю ей в глаза:

— У нас есть с полчаса времени. Я успею рассказать. Только хочешь ли ты это слышать, сестрёнка?

— Да, — говорит Руэль.

«Краткость — сестра таланта». В этом вся она. Мы отходим в сторону, садимся на диванчик и Рувиллиэль Тес Ранлиаль стала вторым человеком в двух наших галактиках, знающим обо мне всё.

Роса молчит в глубокой задумчивости, переваривая услышанное пару минут. Наконец она произносит:

— Да… Похоже на сказку… Только ты, братишка, не сказочник. И я тебе верю. Многое становится понятным теперь о тебе. Как ты живёшь с этим грузом, Анатоль?..

Пожимаю плечами:

— Как-то так… Просто живу и пытаюсь что-то сделать. Сейчас я точно смогу выдернуть из огня свою семью. А если получится всё, что задумано — будут живы мой народ и Родина. Время есть. Значит — поборемся ещё.

— Я тебе помогу, чем могу, Толя. А ты… Я точно знаю — ты не остановишься. И ты победишь, братишка. Я верю в тебя.

По залу ожидания космодрома проносится мелодичный звон и объявление о том, что пассажирам убывающего транспорта № 719−0833/87 надлежит прибыть на борт немедленно. Это про нас…

— Мне пора, Руэль…

— Не прощайся, Анатоль. Мы ещё увидимся. Мы ведь живы ещё…

— Обязательно, сестрёнка. Галактика — тесная штука. До встречи!

Тэр Вэнсарэль жмёт мою руку:

— До встречи, Балу! И… Спасибо. За Росу.

Улыбаюсь в ответ:

— Не за что, Кнут! Ты береги её. До встречи!

И снова антиперегрузочные кресла. Только взлетает наш челнок ни разу не по-боевому. Спокойно оторвались, спокойно вышли на орбиту, спокойно дошли до фрейта, спокойно задоковались и разошлись по своим местам. В отличии от привычных мест на наших БДШК здесь нам положены отдельные каюты, мало чем отличающиеся от приснопамятных однушек на базе III-го ДШК. Потому что положено — и по званию, и по статусу. Вообще — нормально. Мне здесь не жить. Мне просто до дома добраться.

Фрейт неспешно стартует, на экране-«псевдо-окне» тянется пространство, а я впихиваю на штатное место наушники и включаю почти забытое:

* * *

Синее море, только море за кормой.

Синее море, и далёк он, путь домой.

Там за туманами, вечными, пьяными,

Там за туманами берег наш родной.

* * *

Шепчутся волны, и вздыхают, и зовут.

Но