Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

— Ну извините, мы не знали, что Белов настолько неприкосновенный, — съязвил я.

— Ты не умничай! Не в Белове дело. Зачем было так сибиряков цеплять? Твоя журналистка чуть ли самого князя прямым текстом обвинила князя в поддержке криминала.

— Но если так оно и есть? — попытался я защитить Острову, хотя и сам считал, что она здесь конкретно переборщила. — Как нам ещё этого Белова закапывать?

— Никак! — губернатор ударил кулаком по столу. — Ты, мальчишка, даже не представляешь, куда полез! А я, старый дурак, с тобой связался и теперь отхвачу по полной.

— Вы так боитесь Сибирского князя? — спросил я и, не дав Коростылёву ответить, добавил: — Но по вам этого не видно. Вы не выглядите испуганным, вы выглядите недовольным. Вы можете мне объяснить, в чём дело?

— Тебе через пять минут князь объяснит, — ответил губернатор, взглянув на часы.

— Но согласитесь, раз он приехал в Екатеринбург, значит, мы ударили в нужное место. У нас сейчас есть неплохая возможность предложить ему сделку: они убирают Белова из предвыборной гонки — мы больше никак и никогда не упоминаем сибирских бандитов и ни слова не говорим об их связи с князем.

— Ты, Воронов, вообще, нормальный? Ты кому собрался сделку предлагать? Сибирскому князю? Да он тебя прямо здесь, в этом кабинете, сожрать может, если захочет.

— Боюсь, подавится, — возразил я.

— Ну вот через пять минут и посмотрим, — со злостью бросил губернатор.

Однако через пять минут посмотреть не получилось — Сибирский князь опоздал почти на час. Разумеется, за опоздание он не извинился и даже не поздоровался, а начал сразу с крика.

— Вы что себе позволяете⁈ — заорал он, влетев в кабинет губернатора, перед этим чуть не выбив дверь, словно пинком её открывал. — Вы кто такие?

Понятно, что вопросы были риторические, поэтому мы с Коростылёвым отвечать на них не стали.

Князь ругался минут пять — было видно, что человек может себе позволить крыть всех матом, привык к этому и считает это нормой. Но как по мне, это был перебор. Всё же аристократ должен уметь держать себя в руках. А этот вообще не держал — магия просто клокотала в нём, выплёскивалась через край, и я постоянно ожидал, что князь не сдержит внутри себя этот бушующий вулкан и выпустит в стену какое-нибудь боевое заклятие. Или в нас.

Но не выпустил, сдержался. Закончил орать, немного отдышался, а затем уже спокойным тоном произнёс:

— Вы оба пожалеете об этом.

— Простите, Илья Николаевич, — так же спокойно ответил губернатор, у которого во время истерики князя на лице не дрогнул ни один мускул. — О чём я должен пожалеть?

— С тобой мы поговорим чуть позже, — ответил ему князь, после чего посмотрел на меня и спросил: — Ты кем себя возомнил? Считаешь, что если сама Васильева за тебя заступилась, то теперь тебе всё можно?

— Но при чём здесь, Анна Леонидовна? — наигранно удивился я.

— При том! — рявкнул князь. — То, что у вас был роман, может иметь какое-то значение при получении заказов от Министерства обороны, но это не делает тебя неприкасаемым!

А вот это поворот. Я-то думал, что об этом никто не знает. Но видимо, мы с Аней где-то прокололись. И явно ещё в академии. А князь — молодец, собрал информацию, хорошо подготовился к встрече. Возможно, что-то заметил ещё в Монте-Карло, а потом начал копать. И вот нарыл.

Неожиданно, конечно. Удивил Илья Николаевич. Впрочем, моё удивление — ничто по сравнению с Коростылёвским. Когда губернатор услышал про мои отношения с Аней, его лицо исказилось в настолько нелепой гримасе, что я чуть не рассмеялся. Такого удивления я давно ни на одной физиономии не видел. Даже Петя Сибирский удивился меньше, когда я снял с его головы мешок, и он увидел меня и Артура.

Но если о моей прошлой любовной связи с княгиней Васильевой знает Сибирский князь, то старик Васильев явно тоже в курсе. Что ж, надеюсь, Аня не солгала, когда говорила, что у них с мужем свободные отношения. Очень не хотелось бы, чтобы Илья Николаевич теперь её шантажировал или ещё как-то использовал информацию о нашем с ней недолгом, но ярком романе.

— И это не даёт тебе и твоим дешёвым журналистишкам права открывать рот на моих людей! — продолжил тем временем разоряться Сибирский князь. — Ещё один такой репортаж, и я заберу у тебя этот телеканал!

Можно было бы напомнить, что канал не только мой, но подставлять Гришиного отца было лишним. Поэтому я просто слушал.

— А теперь, что касается завода! — неожиданно сменил тему князь. — Отдашь половину моему брату! И это не обсуждается!

— А при чём здесь вообще завод? — искренне удивился я. — Какое он ко всему этому имеет отношение?

— Никакого! Я давно хотел с тобой на эту тему поговорить. Отдашь половину и скажешь спасибо. Брат хотел у тебя всё забрать.

— Так, вы всё и заберёте. Таким, как вы, палец дашь — вы руку откусите, а тут сразу речь идёт о том, чтобы половину руки отдать, а не палец.

— Ты мне дерзить будешь? — вспыхнул князь, причём в прямом смысле этого слова: его кулаки охватило фиолетовым пламенем.

— Нет, — ответил я. — Дерзить не буду. Но и завод не отдам.

— Отдашь! И не завод, а половину завода! И вторую у тебя никто не заберёт. Мне нравится, как ты ведёшь дела, и я хочу, чтобы завод продолжал работать. Отдашь половину завода и взамен получишь спокойствие и огромные государственные заказы.

— Но они у меня и так есть, — заметил я.

— Они у тебя пока есть, — поправил меня князь. — Васильева не вечная и решает далеко не всё. Поэтому радуйся, что я оставил тебе половину. Тема закрыта!

И вот что мне было делать? Продолжать упорствовать? Но этот упырь еле держался — я видел, сколько магии сконцентрировалось в его руках. Ещё немного, и этот уверенный в своей безнаказанности любитель чужого добра начнёт здесь всё крушить. И не факт, что я смогу с ним справиться. Вытянуть всю его магию я быстро не смогу, что-то да