Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

поверил в то, что Маштарикс сошла с ума. Что-то очень личное, СНЕДАЮЩЕЕ, но отнюдь не безумное, маячило за поступком никомедки, и генералиссимус это почуял. Потому и отпустил, хотя вполне мог бы отдать приказ заточить в госпитальной палате; какой он к демону главнокомандующий, если будет беспрекословно соблюдать все законы Патруля?..

Как бы там ни было, уже несколько суток миновало, как Героиня канула в недрах Сети Миров. Бесследно для всех в Совете МКБ, кроме генералиссимуса. Неусыпный ГЛАЗ не выпустит из поля зрения бывшую партнершу Ивана Полышного. Вдруг никомедка ЗНАЕТ, где его искать?..

Нолеглаз Жик Даюн, пятый Советник от военного крыла ICS, попеременно носил многие знаки различия, в том числе и «туманности» адмирал-маршала, в свою бытность начальником ГенШтаба. Но знаки различия генерал-эмиссара Легиона «ЗероАй» он носил не снимая, давно и заслуженно. Они и теперь незримо присутствовали рядом с регалиями генералиссимуса.

Особый чин генерального эмиссара Великий Трибун присваивал единолично, по собственному усмотрению. На данный момент юст-ашиец был одним из четырех особо доверенных хранителей. Кроме него, это тайное звание имели только трое.

Военачальник Жик Даюн служил проводником воли Верховного Хранителя в Звездном Патруле. Всевидящая кэйти-анка-трансморф Нигуэн'ан'акс выполняла деликатные поручения и специальные задания. Прирожденный бизнесмен, шиареец Шлуд'ячикч обеспечивал матчасть, занимая пост главы экономического крыла Организации. О четвертой генерал-эмиссарше прочим нолеглазам было известно лишь, что она существует. Хотя стопроцентно в этом не были уверены даже трое «легитимных» носителей чина ближайшие помощники новомарсианина Тррла Рррл'ло, кандидаты в преемники старейшего нолеглаза.

Ни один человек, кроме самого Верховного, знать не знал, КТО. Вероятно, исполняла она функцию, степень важности которой превышала все мыслимые пределы.

Хотя эрсеров среди Хранителей не было и быть не могло, Жик Даюн не очень бы удивился, узнав, что в ее жилах течет красная кровь потомков землян.

Первейшее правило военной науки: чтобы победить врага, нужно его хорошо знать. А кто успешнее всего внедрится1 и выведает вражеские планы, как не тот, кто сам по происхождению ВРАГ?..

– …Я помню, в начале осени где-то… – припоминая, задумчиво говорил Максим, поводя взглядом по индикаторам пультов, – это прорвалось на миг, но в полную силу. Какие-то смутные отзвуки и блики я улавливал еще чуть ли не в прошлый Новый год, а вот в сентябре первый раз услышал музыку и увидел формы. И слова эти всплыли вдруг, да так уверенно, будто я всю жизнь их девизом своим считал. Жизнь – дорога… Кстати, уже без пяти минут. – Взгляд дежурного оператора наткнулся на табло, показывающее универсальное сетевое время.

– Толпу втроем не одолеть, – сокрушенно вздохнула бывшая патрульная. Она-то знала, что говорит.

Сэра сидела в соседнем операторском кресле, пристроив на коленях свою сумочку, и настороженно смотрела на входт ную арку, словно в любой момент оттуда могла хлынуть толпа иных.

– Мочить его надо, – убежденно повторил Лирой, – этот мелкий чужак натворит делов, мало не покажется. А телохрана-таракана этого я на себя возьму! Ты мне только пару банок едкой гадости какой-нибудь дай, Сэра, у тебя же в лаборатории наверняка химии всякой навалом!

Он стоял между кресел и переводил взгляд с панелей управления телескопами на звезды. И обратно. Словно прикидывал, какими средствами располагают и на помощь каких союзников могут рассчитывать трое землян, оказавшихся в непосредственной близости от одного из САМЫХ ГЛАВНЫХ ЧУЖАКОВ.

По всему выходило, что полагаться они могут только на собственные силы. Не дотянуться, не докричаться… Миры с миллионами городов и миллиардами людей оставались где-то там, в черной бездне, в которой бесследно утонула когда-то золотистая звездочка – Родина всех землян.

Трое потомков землян смотрели сейчас в лицо Вселенной из этой точки. Всего лишь трое…

– Белый снег, серый лед, – вдруг тихонько запела Сэра Фозенблатт, поднимая лицо к бриллиантовым россыпям звезд, на черном бархате Неба мерцающим над тремя головами. А еще звезды чем-то напоминали снежинки, что сыплются, сыплются, сыплются новогодней ночью на притихшую в ожидании (каким-то он будет, Наступающий?..) землю…

– На растрескавшейся земле.

И уже на второй строке песню подхватил Максим Палиенко. Лирой Аскаридис присоединился, начиная с третьей.

Одеялом лоскутным на ней – Город в дорожной петле.

Песня «Последний Старт» была не единственной частицей наследия, которую чтили все потомки землян, независимо от ориентации.

А над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет.

А над городом – желтый дым,

Городу две тысячи лет,

Прожитых под светом Звезды

По имени Солнце…

Звездный свет отражался в глазах, они поблескивали на запрокинутых лицах. В эту минуту звезд во Вселенной стало как минимум штук на шесть больше.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ

ВРЕМЯ и ТОЧКА [середина сентября по универсальному сетевому (начало осени), 2-я декада мая по местному времени; преимущественно вагоны и локомотивы поездов (составы различных модификаций и уровней ускорения); Стержневая магистраль «Великий Многорельсовый Путь» (она же – Сквозьземка, Главная Улица, Метро и Ось), трансконтинентальный город А-пас А-арох Меод Кулам, материк Мишор А-гдола, мир категории «С» Месилат Рокевет (планета Намибия I); скопление Черный Кот; шаровидная галактика «Футбольный Мяч» области Сакс; сеть-координаты все еще существующей точки выхода: 126085418938936737807981 – 3121209815632388892776652– 89790255427897878/0976644332556655/ 90897565626267]

Географическую карту этого мира наверняка было несложно составлять. За вычетом мелких деталей (как-то: рек, озер, заливов, холмов, оврагов, и тому подобных вариаций рельефа) поверхность выглядела донельзя просто.

Планету опоясывал единственный материк; это замкнутое кольцо сплошной суши разделяло два океана, северный и южный. Береговые линии идеально прямыми не были, конечно; однако сильно изрезанными они также не были. К северу от экватора океанский берег пролегал примерно по двадцатой параллели, а к югу еще ближе, на семнадцатой. Океанские просторы были чисты; островов, расположенных далеко от берегов материка, не имелось. В итоге похож был этот мир на сферическое пирожное: посередине узкий слой желто-бурого бисквита, а сверху и снизу – сине-белесые кремовые полушария.

Вот и все географические реалии. В таком виде этот мир понравился матери-природе, и таким он оставался, пока не появились люди.

Тогда на карте отразилась еще одна реалия.

Чуть севернее экватора, примерно по линии третьей параллели, пролегла темная полоска. Прямая и тоненькая, она пересекала все меридианы; образовав кольцо, замкнутое и кругосветное, как сам материк. Севернее и южнее, параллельно центральной полосе, вплотную к ней, тянулись еще по две с каждой стороны, дымчато-серые средние и грязно-зеленоватые внешние; а дальше начиналась бурая желтизна материковой саванны.

Черная полоса была сооружением, которое по традиции (древней, как Сеть Миров) именовалось Железной Дорогой, хотя от грунтовых насыпей