"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Кирин прекрасно понимал своего отца. Пока лошадь принадлежала Дарзину, он мог хвастаться ее дикостью, ее размерами, ее божественным происхождением. (Разве среди лошадей она не была тем же, что у людей – короли, отмеченные богами?) Если бы кто-то сказал, что на ней нужно ездить или что от нее нужно получить потомство, Дарзин мог просто рассмеяться. Но убив ее, он признался бы в том, что потерпел неудачу. После появления Звезды убийства прекратились, но она по-прежнему оставалась великолепным животным, объектом зависти и восхищения. Дарзин решил, что ему достаточно того, что ей можно хвастаться. Кирин пошарил в своей сумке, достал из нее яблоко и бросил его кобыле. Он уже знал, что она любит яблоки. Это были дорогие, экзотические фрукты – в окрестностях столицы они не росли – но какое ему дело? Деньги-то не его, а де Монов.

– Для тебя, моя госпожа, – сказал Кирин и поклонился ей. – Мне играть дальше?

Кобыла ловко поймала летящее яблоко и энергично закивала.

Он вытащил арфу из-за тюков соломы, сел на один из них и снова начал играть. Это было рискованно – если бы Дарзин пришел на конюшню, то непременно услышал бы его. Но Дарзин и близко не подходил к огнекровке, поэтому Кирин надеялся на лучшее. Он заиграл песню ванэ – ту, которую готовил к новогоднему балу, и снова позволил серебряным аккордам окружить себя.

Звезда прислонился к дверному косяку и стал слушать, чуть прикрыв глаза. Во рту у него, как всегда, была зубочистка – но теперь уже не щепка, а соломинка. Лошадь-огнекровка мотала головой в ритм музыки – так, как люди могли бы размахивать руками.

– Кто такие огнекровки? – спросил Кирин, закончив песню.

– Лошади, – ответил Звезда.

Кирин вздохнул.

– Они не похожи на других лошадей[125].

– Да, не похожи. – Звезда пожал плечами. – Идем, Стерва. Тебе не кажется, что тут больше делать нечего? Пойдем обратно, а то мелкие людишки испугаются и забегают. – Он усмехнулся своим мыслям, и серая лошадь тоже фыркнула.

– Почему ты зовешь ее Стерва? – спросил Кирин, глядя вслед убегающей лошади.

Звезда перебросил соломинку из одного угла рта в другой.

– Потому что ты зовешь ее Стервой.

– Это же не ее настоящее имя, – рассмеялся Кирин.

Звезда пожал плечами.

– Оно ей нравится. – Подмигнув юноше, он пригнулся, чтобы не удариться о притолоку, и пошел вслед за лошадью в ее стойло.

Кирин улыбнулся и убрал Валатэю в футляр.

– Вот ты где, – сказала госпожа Мия.

Кирин посмотрел вниз и увидел сенешаля – она стояла в том же дверном проеме, где только что был Звезда.

– Госпожа Мия? Что-то не так?

Элегантная женщина вскинула голову.

– Верховный лорд желает с тобой поговорить.

* * *

– Ты избегаешь меня, – сказал Терин де Мон Кирину, когда госпожа Мия оставила их наедине.

Кирин скрестил руки на груди.

– Как вы догадались, лорд?

Терин удивленно посмотрел на него, и Кирин подавил в себе желание переступить с ноги на ногу или, что еще хуже, извиниться. Он оглядел кабинет Верховного лорда и обратил внимание, что с прошлого раза в нем почти ничего не изменилось, разве что теперь внимание его деда было приковано к новым бумагам.

Если Терина сейчас можно было назвать дедом.

– Мы обладаем привилегией дружить с главнокомандующим и его семьей, – сказал Терин, обмакнул перо в чернильницу и подписал очередной документ, – потому что не злоупотребляем ею, не хвастаемся тем, что мы на особом счету. И то, что его сын выходит на поединок вместо тебя… Что, по-твоему, после этого о нас подумают люди?

В комнате повисла тишина, которую нарушало только шуршание пера по бумаге.

Терин поднял взгляд.

– Ну?

– То, что у нас большие связи и злить нас опасно? – предположил Кирин.

– Из-за связи с нами Джарит Миллигрест выглядел идиотом. Почему кто-то решит, что после этого позора Миллигресты поспешат прийти нам на помощь?

Кирин глубоко вдохнул.

– Я не виноват. Я не просил его драться вместо меня.

Терин откинулся на спинку кресла и посмотрел на юношу.

– Кажется, ты меня с кем-то путаешь. Мне безразлично, твоя это вина или нет. Мне плевать, честное слово. Вопрос не в том, кто виноват. Вопрос в том, как это выглядит и как это повредит репутации нашей семьи. Ясно?

Кирин едва сдержался, чтобы не закатить глаза к небу.

– Да, лорд.

Терин наклонил голову набок.

– Ты не согласен.

– Что меня выдало, мой господин?

– Так в чем дело? Чего я не понимаю?

– То, что это связано с Дарзином. Он что-то затевает.

– Я прекрасно знаю, что Дарзин что-то затевает. Я просил тебя выяснить подробности, а не использовать его как повод опозорить наш дом. Найди оправдание получше. – Терин взмахнул рукой. – Считай, что ты под арестом. Тебе запрещено выходить из своей комнаты до окончания зимнего праздника.

Кирин широко раскрыл глаза.

– Вы не можете так поступить.

– Дело сделано. Если я не могу рассчитывать на твое хорошее поведение, то я не дам тебе возможность разочаровать меня дважды.

Кирин прикусил губу, а затем тяжело вздохнул.

– Дарзин и Турвишар заодно, – сказал он. – Я подслушал их разговор. С ними был некто третий – я называю его Мертвец. Его имя мне неизвестно. Они что-то замышляют, хотят снова призвать демона, хотя почему – я не знаю. Они осматривали одну подземную камеру. Раньше Педрон пытал в ней людей, и один из этих троих сказал, что вы превратили ее в храм Таэны. Еще они сказали, что там сидела пленница – мать Турвишара, которую собирались принести в жертву.

Терин недоверчиво уставился на юношу.

Кирин подавил в себе гнев.

– Я это видел. Ну, то есть слышал. Я точно знаю, что это был Турвишар де Лор. Я узнал его голос.

Терин с силой ткнул пером в чернильницу, и синие чернила разлились по бумаге, лежащей перед ним.

– Не лги мне. Тебя воспитал уличный музыкант, но это не дает тебе право на художественный вымысел.

– Я не лгу! – запротестовал юноша.

Терин встал, подошел к окну и посмотрел из него на крыши Синего дворца.

– Часть из того, что ты сказал, правда, – сказал Терин, переводя взгляд на Кирина. – В камере, которую использовал для своих нужд мой дядя Педрон, нашли молодую женщину. Позднее один мой друг на ней женился…

– Санд. Этот друг – император Санд?

– …а потом ее убили, и ее сына тоже. Вряд ли Санду понравятся намеки на то, что лорд-наследник дома де Лор – его давно погибший ребенок.

– Но Турвишар сказал…

– Сколько лет Турвишару де Лору – двадцать? Симиллион, если бы он выжил, сейчас был бы младше тебя, не говоря уже