Mondhexe - inverse101

Однако на поле вышли женщины.

Сотня красивых девушек с кожей, сияющей, как лунный свет, и волосами цвета белого золота. Они выплыли на поле, и внезапно шум на стадионе стих. Это была не тишина ожидания, а тишина оцепенения.

Вейлы.

Рин прищурилась, переключая зрение на анализ эфирного спектра. То, что она увидела, заставило её мгновенно выпрямиться в кресле.

Это были не люди. Это были воплощенные сгустки ментальной магии, обернутые в биологическую оболочку. Их аура была агрессивной, липкой и сладкой, как перезрелый фрукт. Она распространялась волнами, накрывая трибуны, проникая в сознание зрителей через зрительный нерв и слуховые каналы.

Вейлы начали танцевать.

Вместе с первыми движениями их тел на Рин обрушился ментальный удар.

Это не было похоже на атаку дементора, вызывающую холод и ужас. Это было сродни мощнейшему гипнозу. В голове возник туман. Мысли стали вязкими, логические цепочки начали распадаться. Появилось иррациональное, навязчивое желание смотреть только на них. Желание подойти ближе. Желание сделать всё, что они захотят, лишь бы они продолжали танцевать.

«Ментальное вмешательство», — холодно зафиксировала Рин, чувствуя, как чужая воля пытается взломать её ментальный барьер. — «Класс C. Воздействие на лимбическую систему. Стимуляция центров удовольствия и подавление критического мышления. Очарование».

Для обычного человека это было непреодолимо. Для слабого мага — опасно.

Но для наследницы Тосака, чей разум был структурирован как кристаллическая решетка, это было не более чем раздражающим шумом.

Короткий импульс праны укрепил её ментальные барьеры. Туман в голове мгновенно рассеялся. Очарование исчезло, оставив после себя лишь четкую картинку: группа магических существ, исполняющих ритуальный танец для сбора энергии внимания.

Рин откинулась на спинку кресла, полностью восстановив контроль над собой, и с любопытством посмотрела по сторонам.

Зрелище было жалким.

Мужчины в ложе, которые минуту назад выглядели солидными джентльменами, превратились в идиотов.

Корнелиус Фадж, Министр Магии, застыл с открытым ртом, его шляпа сползла на затылок. Люциус Малфой, этот образец чистокровного высокомерия, наклонился вперед, вцепившись в перила так, что побелели костяшки, его глаза были пустыми и стеклянными. Драко Малфой, выглядел так, словно его ударили пыльным мешком по голове — рот приоткрыт, слюна вот-вот капнет на дорогую ткань.

Рон Уизли встал. Он перелез через спинку кресла и уже занес ногу над перилами ложи, явно собираясь спрыгнуть вниз, с высоты птичьего полета, прямо в объятия танцующих красавиц. Гарри Поттер стоял рядом, одной ногой на перилах, с выражением абсолютного блаженства на лице, словно это было лучшим моментом в его жизни.

Только Гермиона Грейнджер сидела, вжавшись в кресло, и с ужасом и отвращением смотрела на своих друзей, отчаянно пытаясь стащить Гарри за мантию обратно.

— Жалкое зрелище, — фыркнула Рин. — Просто позор.

Это была демонстрация тотальной уязвимости. Элита магического мира, сильнейшие волшебники, политики — все они были нейтрализованы стаей танцовщиц. Если бы вейлы сейчас достали ножи, они могли бы вырезать всю ложу, и мужчины бы даже не сопротивлялись, они бы умерли с улыбками на лицах.

«Отсутствие ментальной гигиены», — записала Рин в свой мысленный журнал наблюдений. — «Они не тренируют волю. Они полагаются на артефакты и статус. Но против ментального очарования статус бессилен».

Гермионе удалось-таки втащить Гарри обратно. Рон, к счастью, зацепился мантией и повис.

Вейлы прекратили танец. Ментальное давление исчезло так же внезапно, как и появилось.

Мужчины начали приходить в себя. Они моргали, оглядывались, поправляли одежду, их лица краснели от смущения. Фадж кашлянул, пытаясь вернуть себе важный вид. Малфой резко отпрянул от перил, брезгливо отряхивая руки. Рон рухнул обратно в кресло, выглядя совершенно дезориентированным.

«И эти люди управляют страной», — подумала Рин, — Если это лучшие из лучших, то Британия обречена.

Следующим номером программы была Ирландия.

Небо взорвалось зеленым. Огромная комета пронеслась над стадионом, распадаясь на тысячи искр.

Лепреконы.

Маленькие бородатые человечки в красных жилетах и с фонариками. Они сформировали в воздухе гигантский, сверкающий клевер, а затем…

Пошел дождь. Золотой дождь.

Тяжелые золотые монеты посыпались с неба, звеня о трибуны и головы зрителей.

Толпа внизу взревела. Люди начали хватать золото, набивать карманы, драться за монеты.

Рин осталась неподвижной. Она поймала одну монету, упавшую ей на колени.

Золото выглядело настоящим. Тяжелым. Блестящим.

Но Рин знала: бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а бесплатное золото — только в сказках.

— Strukturanalyse, — шепнула она, касаясь монеты кончиком пальца.

Структура была нестабильной. Эфирная решетка распадалась. Это была материя, созданная из уплотненного света и иллюзии. Время жизни — несколько часов. Потом это золото исчезнет, превратившись в воздух.

— Лепреконское золото, — хмыкнула она, подбрасывая монету и позволяя ей упасть на пол.

Она посмотрела на Рона, который с энтузиазмом набивал карманы.

«Бедный Уизли», — подумала она без сочувствия. — «Скоро его ждет жестокое разочарование».

Наконец, шоу закончилось. Бэгман объявил начало матча.

Команды вылетели на поле.

Болгары в алом. Ирландцы в зеленом.

Скорость была впечатляющей. Рин, привыкшая оценивать физические параметры, вынуждена была признать: метлы, при всей их нелепости, были мощными артефактами. Разгон до сотни километров в час за секунды. Маневренность на уровне истребителя.

Игроки носились в воздухе размытыми пятнами. Квоффл летал между охотниками, бладжеры (черные железные шары, зачарованные на агрессию) пытались сбить кого-нибудь с метлы.

Но всё внимание стадиона было приковано к одной фигуре.

Виктор Крам. Ловец сборной Болгарии.

Рин видела его на земле, когда команды выходили. На земле он выглядел неуклюжим: сутулый, с тяжелой походкой.

Но в воздухе…

В воздухе он преображался.

Рин следила за его полетом через свои магически усиленные глаза.

Крам не сидел на метле. Он был с ней единым целым. Его тело двигалось с грацией хищной птицы. Он использовал инерцию, воздушные потоки, малейшие изменения ветра.

«Хороший полет», — признала Рин, и в её голосе прозвучало профессиональное уважение. — «Отличный контроль тела. Центр тяжести смещается идеально. Он использует мышцы спины и пресса, чтобы корректировать курс без помощи рук».

Это был уровень мастерства, сравнимый с боевыми искусствами Востока. Крам превратил полет в искусство.

Внезапно Крам резко ушел вниз. Вертикальное пике.

Он падал камнем, прижавшись к древку метлы. Скорость нарастала чудовищно.

Ирландский ловец, Линч, бросился за ним, думая, что Крам увидел снитч.

«Ловушка», — мгновенно поняла Рин.

Крам несся к земле. Тридцать метров. Двадцать. Десять.

Линч, ослепленный азартом, летел следом.

В последний момент, когда до удара оставались доли секунды, Крам выровнял метлу. Перегрузка должна была быть колоссальной. Обычного человека расплющило бы.

Но Крам вышел из пике, едва не коснувшись травы, и взмыл вверх.

Линч не успел.

Бум!

Ирландский