"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

поверхностью. Это был Костяной Тестер Дао – один из древнейших инструментов диагностики потенциала культиватора, унаследованный ещё с времён до падения Великого Северного Союза. Его структура была чрезвычайно чувствительной. Он реагировал не на текущую силу, а на совокупные и потенциальные возможности ядра, меридианов, духа и крови.

Йонг Мин внимательно рассматривал последние всполохи светящихся линий на поверхности артефакта. Они не просто загорелись – они запульсировали, словно сердце, набирающее силу. Отпечатки ладоней, которые оставил на костяной поверхности Анд Рей, всё ещё слегка светились, хотя прошла уже почти минута.

– Это невозможно… – Тихо прошептал он, и с едва сдерживаемым волнением выдернул из ящичка подставки таблицу сравнения уровней, на которой были обозначены соответствия между результатами тестера и предполагаемыми пределами развития культиватора.

Таблица была старая, пергамент пожелтел, а чернила в некоторых местах выцвели. Но ритуальные печати и защитные глифы по краям указывали на её аутентичность – это была одна из последних сохранившихся шкал, созданных во времена, когда уровни Доу Лин и Доу Ван ещё были частью живой традиции, а не легенд. Тяжело вздохнув, старый алхимик начал сверять.

– Пульсация ядра… стабильно-циклическая, без выбросов.

– Энергия меридианов… устойчивое резонансное биение на третьей октаве.

– Цвет отклика… серебристо-белый с оттенком тёмно-зелёного – признак усиленного соединения духа и тела.

– Потенциальная форма ядра… Спираль с двойным вращением?

Он замер.

– …Это же…– Он отступил на шаг, потом – резко сел. Но через секунду снова вскочил, и с едва ли не детским возбуждением начал метаться по комнате, размахивая рукой с таблицей.

– Это прорыв! Это редкость, это… Это же, как минимум, третья звезда уровня Доу Ван! – Закричал он и начал торопливо перебирать свои записи, выдергивать старые свитки, которые хранились в специальных футлярах с печатями.

– Как такое возможно? Он же… он же всего лишь… – Алхимик резко остановился, и в его глазах, за пеленой восхищения, мелькнуло подозрение. – Нет… он не мог так резко прорваться, не имея основы. Он строил себя с нуля… или… с обломков?

Он медленно потряс головой, будто отгоняя нежелательную мысль, и опять уставился на показания тестера.

– Он не только способен дойти до Доу Лин… Он может превзойти нас всех. И это уже не "если". Это именно "когда".

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь сдержать эмоции. Для алхимика, который вёл себя при других как сухой, язвительный и почти безэмоциональный старик, эта реакция была настоящим взрывом. Ни один из учеников или старейшин не видел его таким – оживлённым, эмоциональным, радостно-яростным.

– Старик ты… Глупый старик… Ты нашёл фактически огранённый бриллиант, лежащий в куче пепла, и чуть было не прошёл мимо… – Глухо пробормотал он, глядя на артефакт, а потом – на дверь, за которой сейчас восстанавливался тот самый немой парень, которого все считали ничтожеством. – Он же был слишком напряжён? То есть… Он сдерживал свою силу? А если бы он не сдержался? Что бы показал костяной тестер? Шестую звезду?

Старик снова уселся на свою циновку и с усилием выдохнул. Его лицо было покрасневшим, а пальцы дрожали от переизбытка эмоций. Но теперь в его глазах горело нечто совершенно иное – жажда довести это чудо до конца. Довести его до вершины, которую он сам уже не мог достичь.

– Теперь тебе нельзя оступиться, мальчик. Теперь ты – не просто мой ученик. Ты – надежда старика, который потратил жизнь на поиски чудес. И, наконец… нашёл.

Он посмотрел на карту звёздных линий, где сияла метка "Доу Ван. 3-я звезда". Потом – на костяной тестер. И только шепнул:

– Но что ты такое на самом деле? Таинственный Анд Рей…

………….

Внутри тишины, обступившей его словно бархатная завеса, Андрей продолжал культивировать своё ядро. Он сидел, скрестив ноги, в самом центре выложенного печатями круга, чуть склонённый вперёд, со сжатыми в замок руками и закрытыми глазами. Снаружи он выглядел неподвижным, будто выточенным из сероватого обсидиана. Но внутри его тела происходило нечто совсем иное.

Его дыхание было ровным, неспешным, почти неуловимым. Однако с каждым вдохом и выдохом магическая энергия из окружающего пространства стекалась к нему – сначала тонкими нитями, потом всё плотнее, как будто само пространство пыталось угодить тому, кто сидел в центре круга. Потоки окружающего мира – Ци земли и неба, огня и воды, древесной свежести и металлического холодка – словно находили в нём идеальный сосуд.

Внутри его тела происходила сложнейшая, невидимая глазу работа. Сердцевина его силы – ядро, что теперь начало переходить на качественно иной уровень после недавнего прорыва, больше не просто пульсировало, как раньше. Оно будто разрасталось, не теряя формы, уплотнялось, как сгущающаяся звезда в недрах галактики. Магическая сила в нём больше не была “течением” – она начала становиться почти твердым концентратом. Густым. Тяжёлым. Почти весомым в эфире собственной духовной плоскости. Его ядро дышало – нет, не метафорически. Оно словно вытягивало всё больше энергии из мира, превращая её в плотный резервуар силы. С каждым новым витком медитации оно будто звенело – тонко, где-то глубоко в груди, как полная луна на краю горизонта.

Меридианы в его теле давно уже перестали быть обычными каналами, как у большинства культиваторов. Они начали разветвляться. Они уже не только шли параллельно сосудам или мышцам – теперь тонкие ответвления проникали даже в кости, охватывали суставы, проходили по изгибам позвоночника, прорастали вдоль рёбер, врастали в плечевые лопатки. Кости Андрея начинали светиться изнутри едва уловимым серебристо-синим сиянием, словно внутри них плавал жидкий свет.

Такого не происходило у обычных учеников – даже у мастеров Да Доу Ши нечасто можно было встретить подобную картину. Но Андрей знал, что всё это – следствие влияния той самой кости Падшего Бога, воздействие которой он продолжал тщательно скрывать. Слишком многое в нём изменилось с того момента, как он обрёл её. Тело постепенно адаптировалось под иные потоки, вбирая в себя мощь древности, но трансформируя её по собственным внутренним законам.

Сила, которую он собирал, теперь не была просто “мощной”. Она становилась гибкой. Она легко “сжималась”, почти не ощущаясь, и столь же легко “вспыхивала”, прорываясь наружу. Его тело уже не просто пропускало энергию – оно начинало становиться сосудом, ковшом без дна, в который можно было вливать всё больше и больше.

Он чувствовал, как усиливается внутренняя устойчивость. Его меридианы не только расширились – они стали эластичными, почти “живыми”. Они принимали поток, как древняя река принимает паводок, без разрушения, без брызг. Ещё немного – и он будет способен выдерживать даже бурю Стихийных плетений.

Тело, в