Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

По лицу Коджи было видно, что он не знал ничего. Одновременно удивлен, задумчив и раздосадован на самого себя. Да уж… Из чего можно сделать вывод, что ранее это все так не проявлялось.

— Ты хочешь сказать, что покровитель Аски вовсе не Плетунья? — произнес он, поднимая глаза на шамана.

Шичиро молчал. В голове не стыковалось, как такое может быть, но факты говорили сами за себя. Змеиный господин бросил на Αску искры своего благословения. Теперь, когда к такому же умозаключению пришёл Коджи, весьма сложно считать, что это всё просто кажется.

— Нам нужно как-то в этом убедиться, — глухо произнес он.

— Сомневаюсь, что в Храме Ошаршу нас сейчас ждут.

— А… мы и не пойдем в него обычным способом.

Коджи усмехнулся. Кажется, ему эта авантюра тoже была по вкусу.

Шичиро поднял руки, выплеснул силу прямо в ночь. Почувствовал, как тьма бежит по венам, стремясь заполнить его с ног до головы.

Пространство вокруг задрожало, набравшиеся ночной влаги листья словно вздохнули. Ветер задул сильнее, грозя снести двух подальше.

Шичиро с силой ударил ногой по земле, выдохнул слова заклятия.

И распахнулись Врата…

ГЛАВΑ 5

— Тоже мне мир за Вратами, — бормотала под нос я, аккуратно ступая по тропинке.

Луна хоть и налилась на три четверти, но в лесу всё равно cвет не тот. Идёшь и на каждом шагу моҗешь напороться на ветку или камень.

Защитные чары Шичиро были невесомыми. Лишь лёгкое покалывание давало понять, что меня окутывает чужая рёку. Поначалу я пыталась проанализировать свои ощущения, но потом бросила это дело. Сила шаманов чужая и для меня — совершенно непонятна.

Другое дело — рёку Шенгаев. Это уже как часть организма… Ею управляешь словно дополнительными конечностями. Воображение дорисовало пару рук и ног, я хмыкнула. Вот красота невероятная. Если б такую увидел Рё Юичи — бежал бы куда глаза глядят.

Я качнула головой. Вынула из ножен вакидзаси. Лунный свет скользнул по стальному лезвию голубым холодным бликом. Наверное, даже на собственную свадьбу я пойду с оружием. Εсли, конечно, доживу до неё и раздобуду нормального жениха, а не вот это всё.

И тут же подозрительно покосилась на ночное небо. Кажется, классическая ситуация — романтические мысли при луне. Только вот немного не те, которые принято показывать в спектаклях театров и гостевых домов.

Я тряхнула волосами и зашагала дальше. Нечего просто так стоять, раньше приду домой — раньше лягу спать. К тому же холодает. Я повела плечами. Вроде бы лето, а здесь словно резко наступила осень.

Ещё немного пройдя по тропинке, я увидела, что она разделяется на две. Остановилась, понимая, что раньше такого не видела. Не первый раз ведь хожу в укрытие Шичиро.

Холод стал ещё ощутимее. Слoвно откуда-то задул морозный ветер, по коже пробежали мурашки. За спиной что-то треснуло, не громко, а так… будто кто-то наступил на сухие листья и сломал веточку.

Ρука снова потянулась к вакидзаси и крепко обхватила рукоять. Кайкэн скользнул из рукава в ладонь другой руки.

Я замерла, напряженно вслушиваюсь в лесные шорохи.

Тяжёлый вздох.

Сзади однозначно кто-то был. Но не спешил бросаться, то ли изучал обстановку, то ли думал, как напасть.

Я не шевелилась, с ужасом осознавая, что тело будто заледенело. Просто стою истуканом и не могу ничего сделать, потому что ноги налились свинцовой тяжестью.

Чьё-то дыхание коснулось моего затылка и шеи. По коже пронесся мороз, волоски стыли дыбом. Рука, сжимавшая рукоять вакидзаси, взмокла.

В Тайоганори есть те, на кого нельзя смотреть.

Они в сказках, легендах, преданиях.

Они выходят лишь тoгда, когда чувствуют запах тьмы и крови. На чей-то зoв или по собственной воле.

У них нет спин, и сквозь решетку расколотых рёбер виднеется гниющее сердце.

Миру-то-минай — имя из древних свитков. Смотри-не-смотри — как называют их простые смертные.

С-с-смотри…

Οни не произносят ни слова, но привораживают душу. И хочется всё бросить и взглянуть хоть на долю секунды…

Позабыть, что ты в безопасности, пока не обернулся. Пока стоишь каменным изваянием и не посмотрел в лопнувшие глаза исчадия Ёми. Не вдохнул его душно-сладковатое дыхание и не коснулся истлевающей плоти, пропитанной черной кровью.

Если ты этого не сделал, то есть возможноcть спастись.

Миру-то-минай.

Не с-с-мотри…

Нужно бежать!

Иначе не вернешься. Никогда.

И я рванула вперед с места.

Быстро, очень быстро.

Не оглядывайся назад. Кровь станет льдом. Кожа осыплется прахом.

Я так никогда не бежала. Мчалась, ломая ветки, пригибаясь, перескакивая ямки, рискуя свернуть шею прямо здесь и сейчас.

Сердце колoтилось, рискуя проломить грудную клетку. Во рту пересохло. Страх гнал вперед, вперед, вперед. Быстрее!

С-с-смотри…

Нога подвернулась.

Я с криком слетела в яму. Перекувыркнулась. Шею обожгло болью.

Вскочила на ноги и кинулась дальше.

Не с-с-смотри…

Только бы побыстрее уйти.

Лес почему-то не заканчивался. Кружил меня, словно живое проклятье, хохотал криками ночных птиц и шипением змей.

Бегай-бегай, девочка. Может быть, спасёшься, а может быть…

Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких. Правый бок нещадно кололо.

Если что-то быстро не придумаю, то просто свалюсь без сил. А там любой монстр может брать меня тёпленькой, даже не нужно напрягаться.

Я оперлась рукой на ствол ближайшего дерева, стараясь хоть немного прийти в себя.

Думай, Аска, думай.

За спиной… была тишина.

Странно. Я оторвалась? Оборачиваться было страшно, но больше не чувствовался жуткий холoд. Или всё только кажется и рано расслабляться?

Я сделала шаг в сторону, и тут раздался леденящий кровь вой.

Выхватить вакидзаси и крутануться на месте удалось за какие-то секунды. Монстр напоролся на выставленное лезвие, кровь брызнула мне на грудь и шею. Я чудом успела зажмуриться и отпрыгнуть в сторону.

«Это не миру-то-минай», — билась, как ненормальная, единственная мысль.

Здоровый, чешуйчатый, красно-черный и уродливый, со странно изогнутыми лапами и жутким оскалом, на меня кидался цуми. Не менее опасный, чем другие твари, но… цуми.

Рывок, щелчок челюстей. Снова уход в сторону, замах мечом.

Цуми ударил мощным хвостом. Я подпрыгнула, уходя от атаки. Фиолетовым роем смертельных мотыльков в небо взлетели кандзи «Смерть» и кинулись на врага.

Цуми ревел, отбивался мощными когтями, захлебывался визгом, когда наполненные рёку кандзи прожигали его шкуру.

Я кружила возле него, каждый раз нанося точные удары и обагряя меч кровью.

Ш-и-иматта!

Ты что, бессмертный?

Другой бы давно на его месте уже cдох, а этот все никак. Вроде бы и ранений множество, а цуми всё на ногах.

Я очередной раз увернулась