"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

вывалились из расшифрованной мыслеформы Гостя, стал для меня настоящим шоком. — «За время, которое ты провёл в гибернации, мы изучили ваш вид и постарались адаптироваться для упрощения дальнейшего общения».

Ещё не до конца веря в то, что на свете существует некто, способный разум абсолютно другого вида разобрать по винтикам менее, чем за сутки, я ответил в достаточно сложной для восприятия даже другими телепатами-людьми форме.

— «Вам удалось так быстро понять нас?».

— «Вы не первые, кого мы встретили. У нас есть опыт в адаптации, сохранившийся ещё со времён существования в полностью материальных телах. Этого не стоит бояться, но стоит принять. Мы не представляем для тебя угрозы». — Очевидно, помимо адаптации для общения, Гость начал превосходно разбираться в людских эмоциях. А я, вообразив себе новый виток могущества собеседника, должен был испугаться. — «Нам больно видеть, как ты страдаешь в клетке из плоти и крови. Материальная оболочка увечит твой разум. Попытки это компенсировать делают только хуже».

— «Я ещё не достиг уровня, на котором можно было бы сменить форму существования. Когда-нибудь я познаю мир на уровне, достаточном для того, чтобы разобраться, как стать подобным вам. Но пока я на это не способен». — И ведь про нежелание полностью расставаться с человечностью ему не расскажешь. К слову, о «нём». По какой-то причине Гость говорит так, словно «его» тут сильно больше одного. И тут-то вспоминается его изначальный, да и текущий тоже, образ. Переплетение чего-то. — «Я соглашусь с тем, что тело ограничивает меня: это очевидно. Но оно — не просто балласт. Олицетворение моего „я“. Без тела я стану кем-то другим».

— «Заблуждение. Тело не делает тебя кем-то. Одежда не делает тебя кем-то. Внутренняя суть неизменна, но попытки мимикрировать под низшую форму жизни бессмысленны. Что же до принципиальной невозможности отказа от тела и отсутствия необходимого понимания…». — Поток размытых и не слишком понятных образов я всё же принял, посчитав, что непонятое сейчас можно будет расшифровать после. — «Ты спутал причину и следствие, как и все мы когда-то. Твои способности ограничены не отсутствием знания, но неспособностью с достаточной детализацией воспринять материальный мир. Отказ от тела и псионическое воплощение нивелируют эту проблему».

— «Вы хотите сказать, что без тела мне покорится управление пространством?»

— «В полной мере».

— «Но это же значит, что я изменюсь так сильно, что перестану быть собой». — Это же произошло, когда я обрёл силу. Стазис изменил меня. Убил человека, оставив жалкое его подобие. Какое-то время я ещё подёргался, по инерции изображая из себя невесть что, но итог остался тем же.

— «Не перестанешь. Суть неизменна, но искусственные границы могут быть ложно восприняты как нечто монументальное. Сменив форму, ты станешь тем, кем должен являться». — И то, что он сам себе несколько противоречил, Гостя нисколько не беспокоило. Очевидно, что он, всё же, мыслил по-другому.

А потоки моего сознания тем временем расшифровывали образы, в которых содержалась ни много, ни мало, а обезличенная схема того самого процесса, к которому меня подталкивал Гость. Отказ от тела в пользу энергетической формы существования.

Принципиально — ничего сложного, но в очень уж общих чертах всё это было описано.

— «Мне нужно будет обдумать всё это, и задать ещё несколько вопросов. Например, мне очень интересно узнать, что из себя представляет ваш вид?». — Животрепещущий вопрос, от ответа на который зависит удовлетворённость моего любопытства.

Практической пользы — ноль целых, ноль десятых, но не всё в этом мире измеряется только лишь ею.

— «Мы — не вид, Артур Геслер. Так же, как ты — не вид. Вид способен к размножению. Мы этого лишены. Вид объединён общими признаками. Все „мы“ разные. Иная ступень эволюции. Иная форма жизни». — Я не торопился что-то «говорить», напряжённо обдумывая услышанное и решая, о чём ещё сейчас важнее всего узнать. Впрочем, Гость решил самостоятельно слегка расширить этот экскурс в «биологию не-видов». — «Ты видел наш мир. Он — наше творение и моё дитя. Мы создали всё, чем он является. Воссоздали свою родину. Возможно, когда-нибудь там появится один из „нас“, но вероятность этого исчезающе мала».

— «Тогда зачем вы их создали?».

— «Познание вселенной. Эксперименты. Вечности нужно что-то, способное её заполнить». — Всё постепенно вставало на свои места, если, конечно, принять за данность то, что Гость кристально честен. Способа проверить это у меня нет, как нет и реальной возможности в сжатые сроки проверить его выкладки и слова. Тем не менее, в мире без Пси он действительно оказался одним, и подозрительно напоминал внешне пресловутых паразитов. Покрупнее, правда, но всё же. — «Ты уникален, Артур Геслер. Сохранивший рассудок и всё ещё запертый в теле. Первый такой среди сотен и тысяч. Мы рассчитываем понять тебя. Изучить тебя. Для этого ты должен уподобиться нам».

— «Что-то препятствует изучению меня?».

— «Твоя форма. Невозможно подобающе изучить спрессованный клубок нитей. Ты — такой клубок. Видна поверхность, но не внутренности». — А вот это уже похоже на правду, так как разум человека, — и меня тоже, — имеет довольно чёткую структуру, вглубь которой заглянуть может только тот, кто этой структурой и является. Изучить содержимое разума в таком случае можно, но не заглянуть в суть того, чем он является. Из этого же следует, что разум моего собеседника другой…

И я, внутренне содрогаясь от частички чужого и раздутого в свой спроецированного страха, всё таки не смог противиться любопытству.

— «Я бы хотел взглянуть на то, как выглядит ваш разум…».

Глава 20

Песчинка в океане

— «Я бы хотел взглянуть на то, как выглядит ваш разум». — Вопрос наглый, почти на грани фола, ибо даже среди телепатов-псионов разум является чем-то сокровенным. Просто так могут продемонстрировать максимум его внешнюю часть, или «предбанник», создаваемый для установления телепатического контакта с кем-либо. Я же вложил в мыслеобраз желание узреть нечто большее.

Потому что это было очень важно для меня лично — понять, чем же на самом деле я могу стать, и чего лишаюсь, поддерживая связь с мозгом-дублёром.

— «Похвальное стремление. Правильное, но опасное». — Я бы вздёрнул бровь, если бы в этом был хоть какой-то смысл. — «Не всё ограниченный разум может осознать. Но ты можешь попробовать: мы проконтролируем, чтобы наблюдаемая картина не была во вред тебе».

Страх. Опаска. Крик извечной паранойи, которую нельзя было заставить