Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

Приёмного покоя мы добрались своевременно. Там Киру мгновенно сграбастали медики и уволокли куда-то в недра. А я… Я начал нарезать круги сначала по вестибюлю приёмника, а потом по периметру роддома, старательно давя в себе приступы психоза и паники. Сколько я там выкурил — подсчёту не поддаётся. Какое-то время спустя вернулся в приёмник, продолжая нарезать круги там, ухитряясь ни с кем не сталкиваться и никого не задевать. И наконец-то:

— Пряхин! — окликнула меня не то акушерка, не то фельдшер (хрен знает, кто она на самом деле).

— Я!

— Поздравляю, папаша! Дочка у вас! Три и шесть. Здоровенькая, крепенькая. С мамашей тоже всё хорошо.

Я не помню, когда я был настолько счастлив, и был ли когда-то вообще. На несколько секунд я просто замер в ступоре, а потом… Потом я пинками загнал скачущего и скулящего от восторга «внутреннего волчонка» на место в глубину души, задушил на корню желание немедленно наделать всяких глупостей и прям вот щас натащить горы цветов, фруктов и прочего барахла. Вместо этого, привычно выдохнув, я насел на акушерку с вопросами по теме что принести необходимо, что нужно, что можно, а что категорически нельзя. Уточнил сроки госпитализации, ориентировочную дату выписки. Спросил совета и рекомендации по лучшему обустройству детской. Выслушал полезные советы. (И записал. А вы как думали? Не зря же одним мудрым полковником сказано: «Если у вас, товарищ лейтенант, вместо головы задница — носите с собой блокнот и всё записывайте, как я делаю уже двадцать лет!» Ага. На том стоим.)

Следующие три дня прошли в непрерывных метаниях между роддомом и квартирой. Довези то, докупи это, установи одно, снеси другое… Обычная, в общем суета. А на четвёртый день моих девчонок, наконец-то, выписали.

Я осторожно принял на руки недовольно пискнувший розовый свёрток и заглянул в серьёзные донельзя, насупленные глаза своей Машки.

— Здравствуй, Машуня, — сказал я, а Машка, само собой, глубокомысленно промолчала в ответ.

— Поехали домой, — сказала Кира.

— Да, конечно.

И мы спокойно уехали.

* * *

Ещё пару недель мы вживались в новый ритм жизни. Кира приходила в себя, а Машка привыкала просто жить. Я… А что «я»? Это, как известно последняя буква в алфавите. Спокойно выжидаю время, когда можно будет поведать своему Солнцу историю очередного своего анабазиса и посвятить её в несколько свежесформированных семейных тайн. Ну и дождался, вроде бы.

В один из тихих вечеров, когда Машка уснула, а мы разместились на диване с чаем, я начал разговор.

— Кир!

— Да?

— Надо поговорить.

— Давай, — скала она зевнув.

— Знаешь… Дальше всё покажется фантастической сказкой, но честное слово: всё чистая правда. И даже доказательства есть…

— Толя… Ты меня пугаешь…

— Не надо пугаться. Всё уже закончилось.

— Точно?..

— Конечно. Тут ведь дело в чём…

И я, притащив свой нераспакованный Имперский баул, начал повествование, попутно то показывая какие-то привезённые из Империи вещи, то демонстрируя на мониторе развёрнутого терминала гало-снимки и видеоролики. Рассказал всё полностью — от вербовки на Щёлковском и до возвращения домой. Показал свою штурм-полковничью парадку и коллекцию погон, рассказав кратко где, что и когда заработано. Извлёк и трофейные орочьи кортики, пояснив как они взяты. Не забыл и передать подарки от моих боевых товарищей и от Кнута с Росой. Пояснил, что дворянские регалии им — и Кире, и Машке — принадлежат безоговорочно, ибо теперь обе они Имперские графини Тэс Клейтар и княжны Тэс Ранлиаль по праву родства со мной, Имперским графом Тэр Клейтар, и соответствующим княжичем эти родовые титулы завоевавшим. Наконец поток информации иссяк.

— Вот такие дела, Кир, — сказал я виновато глядя на мою Ненаглядную.

— Это всё? — спросила она, рассматривая свою шпагу.

— Почти. Нам теперь принадлежит одаль… Поместье. В общем, выкупил я ту самую базу, с которой убывал на контракт. Вместе с обслугой и челноком, который там стоит в заглубленном доке. Вербовочная миссия здесь закрылась… Ну… Я и подсуетился. Что ещё? Ну… Ещё мы теперь миллионеры. Не только рублёвые и долларовые. Там евро-тугриков ещё… Ну… Много их, в общем. Вот… Теперь руби повинную голову…

— Знаешь… — Кира задумчиво вытянула шпагу из ножен, — Есть такая мысль… Пряхин! Гад! Ты опять мне ничего не сказал! Мы же решили: никаких тайн! А ты?

— А я не хотел тебя волновать. Ты же Машку носила. Так я и решил, что лишние нервы ни к чему…

— «Лишние нервы»? А как я себя, по-твоему, чувствовала, зная, что ты уезжаешь на полгода?

— А как бы ты себя чувствовала, зная, что эти «полгода» — на самом деле двадцать лет? И что еду я не миротворствовать, а воевать? И вообще, родная, хватит. Ну, правда. Всё уже позади. Я вернулся и больше никуда от вас не денусь.

— Правда?..

— Клянусь своей треуголкой!

— Мюнхгаузен был враль!

— Тогда честное пионерское! Под салютом! И честное графское! Под угрозой десяти лет расстрела через повешение!

— Ну… Если уж честное пионерское… Тогда ладно…

В общем, вполне благополучно поговорили. А спустя неделю Кира решила вернуться к теме разговора.

— Толь, а где то поместье, о котором ты говорил?

— Тут недалеко. Часа два-три на машине.

— Покажешь?

— Конечно. И Машку с собой возьмём. Можем прямо завтра метнуться. Поехали?

— А давай.

* * *

Сказано — сделано. Через два дня мы всей семьёй стартовали на базу, то есть теперь уже в наше поместье. Прибыли в расчётные два с половиной-три часа. Что называется: «Без происшествий».

Спокойно заехали в гостевой, теперь «господский», дом, где нас встретили Сидор с Глафирой. Вошли внутрь, осмотрелись, и Кира, подозрительно зыркнув на лучезарно улыбающуюся Глашку, обстановку в доме одобрила.

Потом мы — я с Кирой и Машка в коляске — прошлись по деревне, которая уже вымирающей не выглядела. Помимо ещё пяти домов для гостей, то есть для нашей семьи, синтеты отстроили, точнее — собрали, дома для собственного расположения. А на небольшом отдалении появился полноценный сельскохозяйственный комплекс, включая моторно-тракторную станцию, конюшню и прочее полезное.

Сами синтеты, к слову сказать, всё это время скрупулёзно имитировали жизнь обычных крестьян. Кто-то работает на ферме, кто-то в подсобном хозяйстве и так далее. И выглядит всё достаточно достоверно. Как минимум, на мой непросвещённый взгляд.

Дальше мы покормили и уложили спать Машку, а потом, оставив её под