Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

Я себя с ней чувствовал как первый и вообще единственный мужчина во Вселенной. Я не мог без нее, я задыхался, когда не ощущал где-нибудь в непосредственной близости ее дыхания. Мне больше не верилось, что воздух вообще создан для дыхания в одиночестве!

Мне нужно было, чтобы она чуть ли не ежечасно показывала мне собственным примером, что да, создан, что да – им дышат! Я наверняка мог бы ради нее пойти на чудовищные преступления, взрывать и уничтожать целые миры… Но взамен взорвала она, один-единственный – МОЙ МИР. Она предала меня… Нашла своего «змия-искусителя»… Я не хочу произносить вслух ее имя. Скажу только, что это происходило на планете Лилит, пятой по счету в системе одиночного светила Рэдкронг. Именно там начиналась моя самостоятельная тропа лучшего в обитаемом космосе супербойца… Первое задание, знаешь ли. А она… Она даже не знала, как из бластера испустить смертоносный луч. Ее семья подвизалась в фармацевтическом бизнесе, необычайно выгодном в том краю Вселенной, причем они не просто занимались снабжением и перепродажей, а еще и синтезировали новые разновидности сильнодействующих лечебных средств. И все наиболее значительные открытия в этой области совершила она. С той страшной ночи… с того прозрения… мне по сей день, кроме прочих проклятий, накопленных за свою жизнь… врасплох… нежданно.,, мерещатся ее глаза-оливы… совершенно невероятного мягкого, ирреально зеленого, пастельного цвета… Блестят, влажно шевелятся, словно вскрикивают, силятся исторгнуть так и невысказанные слова покаяния… а я вскакиваю, кричу и не могу! Представляешь, не могу до сих пор простить! Сжигаю себя, маюсь… и все равно – не могу. Вот с тех пор мне категорически противопоказано находиться в постели только с одной женщиной. Пусть даже все будет распрекрасно и совсем не так, как было с ней, но находятся какие-то, абсолютно ничего не забывающие клетки тела, выискивают крохи совпадений и замыкают незримую садистскую цепь в мозгу… и все вспыхивает, взрывается, переворачивает меня вместе со всем моим приватным космосом! И откуда-то из черной непрощающей бездны… сверху падают на меня два гигантских астероида, напоминающие глаза-оливы, переполненные безмолвным криком: «Прости-и-и-и-и!..»

Посему только две, исключительно две, никогда одна! И до полусмерти, до обмороков, с исступленным самозабвением, которое все мои прекрасные незнакомки путали со сверхсексуальными возможностями… У каждого свои фобии, Ира. Все мы со временем создаем своих собственных монстров, которых добросовестно и старательно боимся, и ничего с этим не можем поделать. Они приходят в самый неподходящий момент, чтобы грызануть побольнее и наверняка. Мой монстр – это две оливы глаз, падающие сверху из бездны космоса. Вниз… Внутрь меня, в коктейль из жуткого пойла, которое во мне намешано. Они падают, расплескивая пойло по стенкам, и эти потеки стекают по моему нутру, сжигая еще живое. Вот так.

Мужчина замолчал. Все, что хотел, он сказал.

Женщина, помолчав, провела узкой ладошкой по его широченной грудине.

– Знаешь, Солли, не буду утверждать, но поверь на слово – лучше любить и потерять, чем не любить никогда. Может, это и банальность, но это не значит, что она ложна. Я в это свято верю. Если бы я сумела снять автоблокировку и позволила тебе заглянуть в мои мысли, ты бы…

Он сделал умоляющий жест и внимательно всмотрелся в ее глаза.

– Я не хотел тебе говорить вслух, но… с тех пор я не встречал женщин, которые бы меня так привлекали, как т… ты, – произнес Сол, запнувшись на окончании фразы, словно судорожно сглотнув ее остаток вместе с возникшим в горле комом. – Хотя ты давно это…

– Да. Давно. С самого начала. Но ведь я самая обыкновенная, таких тысячи…

– Тысячи, распыленные на миллионы миров? Как бы не так! Ты – как солнце, и сама прекрасно знаешь это, – ответил Сол и, подумав, высказал то единственное, что могло смутить Иру; те слова, с которыми первый надоеда обратился к Адаму: – Расскажи мне наконец-то о себе, – попросил он, и она ответила так же, как, должно быть, в свое время ответил Адам:

– Да рассказывать-то и нечего!

Однако он настаивал, и она начала говорить. То ли размякнув в теплой доверительности создавшейся атмосферы, то ли от близости единственного в этой не лучшей (но зачем-то вознамерившейся их тесно сблизить!) из реальностей по-настоящему дружественного плеча. И, погрузившись в воспоминания, вдруг поведала Солу трогательную историю о таинстве возникновения ее необычного имени. Этимологически имя уходило корнями в недра докосмической истории Родины, а произросло оно в воображении отца Иры, который и нарек ее так. На самом деле эти три буквы были аббревиатурой, скрывающей легендарное название.

– …он назвал меня в честь древнеземной Ирландской республиканской армии, попросту «ИРА». Именно так, с ударением на последней гласной, и произносилось это буквосочетание. Я могу только строить предположения о том, почему его настолько впечатлил именно этот образ… Эта сепаратистская армия выступала против существующего положения вещей, при этом ухитряясь долгое время оставаться вездесущей, непримиримой и последовательной в своей борьбе. И враги ничего с ней поделать не могли, как ни пытались. И хотя террористические методы боевиков ИРА вряд ли сочетались с их светлыми идеалами, но легенда об их невероятной убежденности в собственной правоте и явилась тем побудительным импульсом, которым руководствовался мой папа при выборе имени для единственной дочурки. Хотя, мне кажется, именем я обязана и тезке своей – святой Ирине Уховой, гениальной поэтессе, жившей еще в двадцатом столетии докосмической эры. Мой отец был страстным поклонником ее наследия. Впрочем, эта его страсть передалась мне, ты знаешь. Вот в итоге и получилось то, что имеем…

Потом женщина долго рассказывала о своем детстве и Даже, как ни странно, вспомнила свои любимые игрушки; тем самым она восполняла истраченные на выживание силы той поистине чистейшей энергией, заключенной в образах из самого дорогого отсека памяти. И вот тут-то, неожиданно для Сола, он узнал нечто поистине невероятное. Долго же Ира приберегала этот сюрприз, и выдала его в точно рассчитанный момент! По каким-то своим соображениям – ни в коем случае не раньше. Словно боялась, что наличие примеси ИНЫХ генов изменит к худшему отношения с напарником.

Оказывается, раскосые глаза, форма скул и заметная желтизна кожи Иры – вовсе не следствие принадлежности одного из ее родителей к монголоидной субрасе эрсеров. Каким этот факт ни кажется фантастичным, но в жилах Иры – КРОВЬ ИСЧЕЗНУВШИХ ЛУНИФОВ! Ее мать была не чистокровной, но представительницей этой древнейшей расы разумных, стопроцентно идентичных «желтым» землянам. (О генезисе этого биовида существует гипотеза, что именно он был предтечей расы землян. Теоретически возможно,