Дроны над Сталинградом - Алексей Андров

Первые, кто пришёл "просто посмотреть", были из 337-го стрелкового полка. Один — худой, в очках, бывший учитель труда. Второй — плотный, с заскорузлыми руками.

— Нам сказали, ты тут аппараты делаешь. Летают и снимают, а если повезёт — и бахнут?

Громов отложил наждак, вытер руки.

— Разведка и ударные. По очереди. Только не сразу и не просто.

— Нам сказали, что если научимся, то будут прикреплять к батальону. А мы с техникой на “ты”. Я — модельки собирал. А он — в колхозе ветряк чинил.

Дурнев молча указал на ящик с обломками:

— Разбирайте. Учитесь. Тут каждому работа найдётся.

Так в подвале начались первые учения без формы. Кто-то точил каркас, кто-то мотал проводку, кто-то стачивал винты. Сначала по шаблону. Потом — по памяти.

Вечером, у буржуйки, Дурнев наливал кипяток из котелка.

— Не перебор, что людей подпускаем? Вдруг кто лишний?

— Нет, — ответил Громов. — Сейчас нужно, чтобы это не я один делал. Чтобы было у каждого батальона было своё звено. Как разведывательное, так и ударное.

Он встал, подошёл к доске, где мелом были начерчены силуэты дронов. Слева — старый, с «Лейкой», справа — новый, крупнее, с нишей под что-то большее.

— Слушай, — сказал он. — А если попробовать поставить сюда АФА? Из тех, что на сбитых самолётах стояли?

— Аэрофотоаппарат? Эти штуки весом с пол-ведра.

— Зато поле обзора — в три раза шире. Снимок не как на “Лейке”, а по сетке. Мы тогда не просто видим — мы считываем местность.

Дурнев пожал плечами.

— Спросить можно. У артиллеристов вроде были. Или у лётчиков в обломках.

— Спроси. Я пока под АФА корпус нарисую.

Он снова взял мел.

В подвале было тихо. Только гудел мотор трансформатора и потрескивала печка. За стенами — снег, война, очереди. А здесь — начиналась система.*****

В штаб дивизии Громова вызвали через связного. — Прибыть к комдиву к 17:00, — коротко сказал ординарец, пристально смотря на инженера. — Приказано взять с собой, что есть: схемы, чертежи, записки. Будете докладывать.

Штаб располагался в каменном здании металлургического комбината. На первом этаже часовые, а на втором, среди карт и телефонов, сидели усталые офицеры с заспанными лицами. В углу потрескивала буржуйка, рядом тихо шипел радиоприёмник..

Полковник Пичугин был невысоким, крепким командиром с обветренным лицом. Смотрел прямо, говорил быстро. Рядом с ним сидел начальник артиллерии дивизии, начальник связи, особист, и начальник снабжения — седой, мрачный человек, с толстым блокнотом.

— Слушаем вас, товарищ Громов, — сказал Пичугин . — Давайте сразу по делу. Что вы предлагаете?

Громов разложил на столе папку, аккуратно вынул три листа. Верхний — та самая схема, при которой предлагалось ввести массовое применение беспилотников в рамках дивизии: при батальоне — связной, два техника, один аппарат. Ниже — структура мастерской. Еще ниже — логистика: сборка, проверка, полёт, плёнка, результат.

— За последний месяц, — начал Алексей, — с использованием этих аппаратов нанесено не менее шести артиллерийских ударов по координатам, полученным с воздуха. Один — по броне. Потери у немцев — подтверждённые.

— У нас есть разведчики. Есть корректировщики, — перебил особист. — В чем соль твоей системы?

— В том, что она работает там, куда человек не доберётся.

Комдив кивнул, но не прерывал.

— Моё предложение, — продолжал Громов, — ввести при каждом батальоне звено из двух операторов. Один — техник, второй — связной. Один аппарат, запасной корпус, фотоустановка. Подготовку проводим на базе мастерской. Учет — через штаб. Испытания и выводы — через артиллерию.

Подполковник-артиллерист, который до этого молчал, поднял глаза:

— А вы стреляли по вашим данным?

— Да. Согласно полученным данным с беспилотников. Снимок позиции, координаты. Прямое попадание в расчёт.

— Сработало?

— Да. Ушли с первого залпа.

Пичугин вздохнул, посмотрел на штабиста.

— Что по учёту?

— Если оформить через штатное расписание — можно ввести в каждый батальон по одному “малому взводу разведки”. Либо — через отдельное положение. Но тогда нужны бумаги. Подписи. Согласования.

Заместитель по тылу спросил:

— Что потребуется по моей части? Только учтите, что время сейчас не просто военное. В условиях постоянных боев и бомбардировок с воздухе, многое дать не сможем. Связи с большой землей нет.

— Нужно немного. Листовая фанера в том объеме, который нужен для целой дивизии побатальонно. Листы дюраля, если есть. Медная проволока для обмоток, аккумуляторы — хотя бы от радиостанций. Из техники — два рабочих станка и доступ к трофейной фотоаппаратуре. Особенно интересует аэрофотосъёмка — АФА, ПАУ, что есть в на складах.

Полковник встал, прошёлся к окну, посмотрел в сторону города. Где-то вдалеке бахнули гаубицы.Он выдохнул сквозь зубы:

— Видал я, как по вражеской батарее бьют пятью — и бывает что мимо. А с твоим аппаратом — один залп, и точка молчит.Он повернулся к особисту:— Вопросы?

Тот пожал плечами:

— Пусть инженер Громов помнит, что и у стен есть уши. Раз вы внедряете свою систему на уровне дивизии, об этом рано или поздно узнают враги. Поэтому предлагаю всем сохранять бдительность.

Полковник кивнул.

— Наблюдайте и помогайте при случае. Только не мешайте работать. Сами видите, какое время. А мастеровые нам нужны.

Он сел обратно, открыл карту.

— Оформляй. Сделай структуру, краткое описание, порядок запуска, учёта, проверки. И мне — на подпись.

В подвале Громов писал на листах из штабного сейфа. Плотная, с желтоватым оттенком бумага. Слева — карандашом заголовок: "Положение о применении беспилотного воздушного средства 'Комар'".

Он писал по-фронтовому, коротко:

Вечером в мастерской собрались будущие операторы — человек тридцать. Прислали на первичный инструктаж.

Громов встал у доски, указал на схему.

— Внимание, товарищи. Слушайте и запоминайте.— У нас имеется два вида беспилотных аппаратов: разведывательные и ударные. Первые — “Комар-Р” — несут фотоаппаратуру, делают снимки позиций врага. Мы по этим снимкам бьём артиллерией. Вторые — “Комар-У” — несут заряд и бьют прямо в цель. Они не возвращаются. Это, по сути, управляемый снаряд.Вам предстоит в боевых условиях пройти обучение, освоить управление этими аппаратами, стать профессиональными операторами. Есть вопросы?

Молчание.

Потом один, в потрепанном бушлате, сказал:

— А если мотор не будет заводится? Кто будет с ним возиться?

Дурнев буркнул:

— Тогда заводи свои ноги и дуй обратно.