Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

— Есть, — козырнул я.

Интересно, чем обернётся решение Степанова? Ведь ничего не случится. Правда? Тут же недалеко, видимость и впрямь не ахти, и издалека дымы не рассмотреть. Да и не такой уж и густой этот дым, уголь в ямах добротный…

А вот хрен тебе золотая рыбка! Нет, ну вот что такое не везёт, и как с ним бороться. Я пока без понятия, что там за корабль несётся к нам на всех парах, но ни капли сомнений, что это японец.

— Казарцев, сообщение на «Енисей», предлагаю идти в Артур полным ходом. Я на разведку.

— Есть, — коротко бросил сигнальщик.

— Снегирёв, лево сорок пять, курс двести десять градусов.

— Есть, лево сорок пять, курс двести десять градусов, — ответил рулевой.

— Ложкин, орудие на корму. Туда же двадцать гранат.

— Есть, — отозвался кондуктор

— Галанцев, минный аппарат на нос.

— Есть, — гаркнул минный машинист, ну или всё же торпедист.

— Вруков, разжигай дымогенератор.

— Слушаюсь, — с готовностью отозвался наш второй кочегар, свободный от вахты.

— Андрей Степанович, отцепи ялик. Он нас будет стеснять

— Слушаюсь, — со вздохом ответил боцман с явным неудовольствием.

Ну, что тут сказать, он у нас хозяйственный. Иначе и не выслужился бы, потому как обычно на такую должность стараются назначать сверхсрочников. Признаться, меня и самого жаба душит, но ничего не поделаешь, придётся избавляться от шлюпки. Подумал было прострелить её, чтобы пошла на дно, но потом передумал. Для японцев этот трофей ничего не значит, а так глядишь повезёт какой-нибудь небогатой рыбацкой семье.

Ход увеличивать не стал. Нужно дать время дымогенератору раскочегариться. А это минимум пять минут. Если волнение даст возможность разогреть металл. Так, кто нагреваемая труба находится в другой, большего диаметра, но по краям их всё же заливает. Проклятое волнение. Нет, однозначно нужно ладить нормальную схему, а не эту времянку.

Когда дистанция между нами сократилась до двадцати одного кабельтова, японцы открыли огонь. Малокалиберная артиллерия по нашему катеру, основной калибр из трёх стопятидесяти и стольких же стодвадцатимиллиметровых орудий ударили по «Енисею».

Мы всё время маневрировали не позволяя противнику пристреляться. Но снаряды ложились всё гуще, взбивая фонтанчики воды. Если в средних и крупных калибрах японцы сделали ставку на фугасы, то малокалиберная артиллерия по своему действию мало чем не отличалась от русской. А потому от удара о воду снаряды не взрывались. Да и попав, вряд ли будут заряжены чем-то серьёзней бездымного пороха, а скорее всё же чёрного.

Я не спешил, а потому катер продолжал идти средним ходом в десять узлов. Вполне достаточно для маневрирования и в то же время, позволяет оттянуть момент сближения. Хотя с каждой секундой вероятность попадания возрастала. На нашей стороне ещё и волнение, не позволявшее к нам пристреляться. Вот только вечно это продолжаться не может.

Нам повезло. С концов трубы прогреться нормально так и не смогли, они постоянно парили оставаясь влажными. Но средняя часть всё же раскалилась. Сказалось то, что я перестраховался и воткнул четыре горелки, которые сейчас гудели пламенем. Это просто лютый перерасход топлива, зато собранная на коленке конструкция оказалась вполне рабочей.

— Давайте дым, — приказал я.

Вруков повернул вентиль подачи топлива и воздуха. С обеих концов трубы повалил густой белый дым, который тут же подхватывал ветер и нёс впереди нас. Не сказать, что он двигался намного быстрее катера, но всё же сумел выставить перед нами непроницаемую молочно-белую стену, скрывшую от наводчиков противника. Орудия продолжали бить наугад, но теперь всплески отмечались далеко в стороне или позади. Возможно имелись и перед нами, я не в курсе, так как за завесой ничего не видно.

Дым обоюдная штука. Он конечно способен надёжно скрыть тебя от противника, но и ты не видишь его. Это не имеет значения, если речь идёт о бегстве. Но мы-то шли в атаку и нам необходим обзор, чтобы выйти точно на цель. А иначе наш риск простая глупость.

Кстати, мне стоило большого труда сохранять спокойствие, и с уверенностью смотреть в глаза своим подчинённым. Оказаться в безвременье мне категорически не хотелось. Но оно не так страшно, когда понимаешь, что рано или поздно заточение во мраке закончится и ты вновь переродишься. А вот те кто мне поверил вряд ли обретут ещё один шанс. Их смерть будет окончательной и бесповоротной. И пусть оказались они здесь по своей воле, привёл-то их сюда именно я.

Убедившись в том, что завеса работает так, как надо, я выбрался из кокпита и пройдя по палубе вдоль надстройки, вышел на бак, где у минного аппарата находились мои минёры Галанцев и Мещеряков.

— Часами пользоваться умеете? — спросил я обоих.

— А то как же, ваше благородие, — за двоих ответил Галанцев.

Армия и флот это не только служба, но ещё и возможность получить образование, в той или иной степени. И моряки в этом плане были на голову выше сухопутных, а потому могли не иметь часов, но пользоваться ими умели. Однако, уточнить всё же следовало.

— Тогда так. Нос катера это двенадцать часов. Говорю прицел на час, значит поворачиваете аппарат примерно на час.

— А говорите на три, значит поперпендикулярно корпусу, — перебил меня Мещеряков и тут же стушевался.

— Правильно. Вижу, что поняли. Боцман, стоишь у мачты и тихо дублируешь мои команды. Лишний шум не поднимать. Вопросы? Вопросов нет. Тогда я пошёл.

Доверить это кому-либо другому я не мог. Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сам. А у меня уверенности в своих людях пока ещё нет. Поэтому я и полез на мачту. Завеса получилась качественная. Даже добравшись до клотика я всё ещё оставался укрытым от противника белёсой пеленой, хотя уже и не такой непроницаемой, как внизу. Вражеский крейсер просматривается плохо и имелся шанс, что меня всё же не заметят.

— Право тридцать. Так держать. Скорость увеличить до одиннадцати узлов, — отдал я приказания, наблюдая за крейсером, оказавшимся «Ёсино».

Японцы решили разминуться с непонятным катером, скрывшимся в дымовой завесе, и мы имели все шансы промахнуться. Чего категорически не хотелось. И хорошо, что у меня имелась возможность корректировать курс.

Катер увеличил ход, и постепенно погрузился в завесу, обступившую его вокруг. Теперь моя команда не видела ничего дальше своего носа, ориентируясь только на мои команды. Впрочем, сейчас большего и не нужно.

— Лево