Диверсанты - Алексей Дягилев

что свой танк он потерял (сгорел вместе с экипажем). Лёху спасло только то, что бронебойный снаряд попал в башню, а он успел выскочить через передний люк прежде, чем танк задымил и вспыхнул как копна сена, отделавшись только сломанной рукой и контузией. После излечения и переобучения в запасном полку, он уже пересел на Т-34 и воевал под Москвой в 18-й танковой бригаде. Вот только особых восторгов по поводу нового танка он не высказывал. Да, танк маневренный, с противоснарядной бронёй и дизельным двигателем, его было труднее поджечь. Но управлять этой машиной было не просто, а переключать скорости вообще порой приходилось с помощью стрелка-радиста, сидящего рядом. И если бэтэшка могла летать, хотя не высоко и не долго, то тридцатьчетвёрка могла только ползать, по его первоначальному мнению. Мнение изменилось после первого боя, когда стали считать отметины от снарядов на броне. Лёха понял, что в бою лучше низэнько ползать, чем высоко летать, а танк не такой уж и медленный, если сравнивать с остальными, зато проходимый, если не лезть в болото как некоторые. В общем, если бы не лихость и бесшабашность молодого мамлея — командира машины, и танк бы остался цел, да и командир жив. И хотя пару немецких панцеров в последнем бою всё же подбили, но и самим тоже досталось. Очередной, уже не первый снаряд прилетел в башню и всё же пробил броню. Лейтенанту с заряжающим не повезло, а Лёха с радистом сумели выбраться через передний люк…

А вот и первая остановка. Паромная переправа возле Большой Орловки. Посылаю группу сапёров инспектировать паром и причалы, сам же осматриваю близлежащую местность. С запада сюда ведёт единственная дорога, причём проходящая через лес, по которой мы и доехали до переправы. Сунулись было через деревню Петино, но фигвам. Дорога закончилась деревенской улицей и тупиком. Пешком пройти можно, а проехать на любой технике хрен. Небольшой перелесок, да ещё и русло лесного ручья, превращающегося весной в реку, если судить по размерам лога или промоины, похожей на противотанковый ров, только извилистый. И так вплоть до реки Дон. Пришлось объезжать по основной трассе.

От Большой Орловки дорога пошла практически вдоль Дона и упёрлась уже в реку Девица. Так что снова пришлось возвращаться и ехать в обход. Сперва через Старое Село, затем по селу Девица и далее по мосту форсировать реку — Девица. Девиц тут этих развелось, хоть сватов засылай, у одной даже дорогу спросили, и добрались до станции — Семилуки, а дальше по шпалам. И наконец, вот он — трёхпролётный железнодорожный мост. Монументальное сооружение с одного берега реки на другой, длиной более двухсот метров с двумя промежуточными опорами, высотой с трёхэтажный дом. Высокая насыпь и прочие земляные сооружения в виде струенаправляющих дамб и траверс, для защиты берегов реки у моста от значительного размыва. На сам мост нас не пустили. Охрану объектов из местного управления НКВД никто о нашем визите естественно не предупреждал. Но мы и с берега смогли всё осмотреть и понять, что мост к взрыву не подготовлен и никто даже не чухается на этот счёт. Пока сапёры обсуждали проблему взрыва моста, я взобрался по насыпи прямо на полотно железной дороги и осмотрелся с него в бинокль. А вот это я удачно зашёл. Ещё одна паромная переправа немного южнее железнодорожного моста, причём с отличной подъездной дорогой как с правого, так и с левого берега. Так что если немного пошевелить извилинами, на этом месте очень легко построить наплавной или стационарный мост. А немцы это умеют (шевелить и строить). Понтонный парк соответствующей грузоподъёмности у них есть в каждой танковой и моторизованной дивизии, да и пионеров хватает. Если захватят и расширят плацдарм, то за пару-тройку дней слепят временный мост, а наплавной, на понтонах, соберут ещё швыдче.

— Ну, что думаешь, Костя? Как мост взрывать будем? — интересуюсь я у сержанта Майского, когда осмотрелся и спустился с десятиметровой насыпи вниз.

— Да никак. — В сердцах сплёвывает он. Тут взрывчатки не один грузовик нужен, а у нас её кот наплакал. Можем только рельсы взорвать, чтобы поезда не ходили.

— Раз никак, тогда едем дальше. Доложим начальству, пускай у них голова болит. Наше дело — разведка. — Успокаиваюсь я, поняв, что плетью обуха не перешибёшь. Техника здесь сразу не пройдёт, а с немецкой пехотой пускай местная ВОХРа разбирается. Вон их тут сколько. Причём не только из НКВД, копающих окопы красноармейцев тоже хватает, да и зенитчики неподалёку.

— По машинам! — Даю я команду для всех, и мы продолжаем свой путь.

Выбираемся на шоссе и едем в село Старые Семилуки, там должен быть автодорожный мост, последний, про который я знаю. Вот его необходимо взорвать в первую очередь, — но в какой момент это сделать? Масса людей, боевой техники, транспорта с ранеными, сейчас переправляется через реку, скапливаясь у мостов и паромов. Взорвёшь раньше, оставишь врагу много трофеев. Взорвёшь позже, потеряешь Воронеж. Из двух зол придётся выбирать обе, или что-то делать. Выходить на высшее руководство в Москве, — но как? Хорошо Штирлицу было, нашёл телефон в своём управлении и позвонил Борману, чтобы забить стрелку. Шофёру Бормана правда не повезло, но это пустяк. Мне-то что делать? Где телефон искать?..

Железнодорожный мост в районе станции Семилуки.

Глава 6

От советского информбюро

10 июля

Утреннее сообщение за 10 июля 1942 г.

В течение ночи на 10 июля наши войска вели бои с противником западнее Воронежа и в районе г. Россошь.

На других участках фронта существенных изменений не произошло.

* * *

Наши части, действующие западнее Воронежа, наносят противнику большие потери. На одном из участков наши бойцы отбили три атаки немецкого пехотного полка и уничтожили 7 танков и свыше 500 гитлеровцев. На другом участке советские танкисты разгромили колонну вражеской мотопехоты и уничтожили 26 автомашин и 300 немецких солдат и офицеров.

Вечернее сообщение за 10 июля 1942 г.

В течение 10 июля западнее Воронежа продолжались ожесточённые бои.

Наши войска оставили гор. Россошь, бои происходили в районе Кантемировка.

На Лисичанском направлении завязались бои с перешедшими в наступление войсками противника.

На других участках фронта никаких изменений не произошло.

* * *

За 9 июля частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 55 немецких танков, 230 автомашин