Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый

было ни корабля, ни лазурного моря, ни даже тропического пляжа – нас окружали сплошные мрачные развалины. Это были серые руины бывшего мегаполиса какой-то высокотехнологичной цивилизации. Когда-то все здания здесь были из стекла и бетона. Последний, в большинстве своем, остался, стекла же, судя по всему, не перенесли воздействия ударной волны. Ни намека на зелень. Воздух такой тяжелый и спертый, что кажется, будто ничто живое не способно выжить в подобных условиях.

Однако две явно человеческие фигуры неподалеку, отчаянно размахивающие руками и громко хоть и неразборчиво о чем-то спорящие, наглядно доказывали обратное.

- Сегодня их двое…

Какой-то невысокий и даже скукожившийся Бродяга стоял рядом со мной и с досадой на лице осторожно тер ладонью раскрасневшийся лоб.

Остальные наши товарищи так и сидели на сером выщербленном асфальте в разорванном Бродягой кругу. Лица у всех были неподвижны, грудь ни у кого не вздымалась.

- Они живы? – с тревогой уточнил я у Таллана.

- Да, они в полном порядке, - мимолетно мазнув по товарищам взглядом, заверил меня Бродяга, - а я даже представить себе не мог, что ты такой здоровенный!

Только тут я догадался, почему он выглядит таким неказистым – здесь и сейчас я был в своем настоящем теле. И ощущал я себя совсем не так наполовину фантомно, как в нашей комнате созданной стараниями Экуппы. Я был собой! Впервые за то недолгое время, что из-за перебора событий вполне резонно казалось мне вечностью.

- Мужик! Я снова мужик! – немного даже растерянно прошептал я, и родная щетинистая физиономия тут же невольно расплылась в самой широкой из моих улыбок.

- Да уж, - улыбнулся мне в ответ Бродяга, - ты явно приглянулся какому-то из воплощений Стражника, раз он над тобой с самого начала так поиздевался.

- Стражника? – переспросил я.

Таллан лишь молча мотнул головой в сторону недавно увиденной мною парочки.

Они уже закончили экспрессивно размахивать руками и неторопливо шли в нашем направлении.

- Сейчас начнется, - со вздохом проронил Бродяга,- ты, это, прощай, на всякий случай. Надоели они мне настолько, что сил уже нет плясать под их дурацкую дудку, да и не справился я с последним заданием – дров наломал с вами изрядно, а такого тут не прощают – списанный я материал…

Я крепко пожал протянутую руку товарища, каким-то шестым чувством понимая, что все вопросы сейчас излишни, и принялся ждать.

Парочка, двинувшаяся было в нашу сторону, как назло, вновь о чем-то заспорила. Они опять остановились и продолжили свои пантомиму.

- Меньше всего на свете я хотел снова сюда вернуться, - не сводя с них глаз, произнес Бродяга, явно радуясь полученной отсрочке, - готов спорить на что угодно – это существо давным-давно пережило свой разум и руководствуется теперь только своей больной фантазией…

- Которое именно? – уточнил я, щуря глаза, чтобы лучше рассмотреть парочку.

- Да это одно существо, - сплюнув себе под ноги, процедил Таллан.

Я подумал, что ослышался, но взглянув на исказившееся как от зубной боли лицо товарища, понял, что он как никогда серьезен.

- Как тогда можно объяснить то, что я вижу двух людей? – осторожно, уточнил я.

- На самом деле это один человек. Точнее, это вообще не человек. Когда они первый раз меня оживили, их было пятеро. Вернее, оно было пятью человекоподобными существами: мужчина, женщина и три каких-то смеси между двумя полами – не люди, а три чудовищных ростовых портрета, сошедшие с полотен сумасшедшего художника. Потом их постепенно становилось меньше. Теперь всего двое, но, боюсь, от этого никому из нас легче не будет…

Я закрыл глаза. Возможно ли, что Бродяга тронулся умом от перенапряжения? Возможно, и даже вероятно. Может ли он говорить правду? Может, но это уже гораздо менее вероятно. С другой стороны, все, что недавно происходило и сейчас происходит со мной, тоже выглядит, мягко говоря, – сумбурно.

- Как думаешь, мне его стоит опасаться? – решил я получить побольше информации на тот случай, если Бродяга все еще в своем уме.

- Все зависит от того, на какой крючок они тебя подцепили, - произнес Таллан, разминая шею и щелкая суставами пальцев, словно готовясь к рукопашной схватке, - я так понимаю, что ты с ним встречаешься впервые и трудился на Стража втемную?

- Да, до этого момента я и не подозревал о его существовании, - подтвердил я, - а почему он, оставаясь единым, может разделяться на несколько – тут я взял паузу, чтобы подыскать нужное слово – сущностей?

- Все, что я о нем знаю, это то, что он больной сукин сын! Больной на всю голову, если у него вообще есть голова! Я почти уверен, что в первую встречу со мной он не просто распался на несколько живых существ, но и вселился в громадный обломок стены, что лежал неподалеку, а еще, возможно, был растворен в воздухе. Хотя эту смесь газов даже воздухом-то и не назовешь. Мы с тобой сейчас здесь дышим только потому, что он Страж позволяет нам это делать. В прошлый раз я плюнул на все и хотел ему возразить. Так он просто дал мне возможность вдохнуть местной атмосферы. Через несколько секунд у меня из каждой поры на теле пошла кровь.

Я с грустью посмотрел на товарища. Может, он и не сошел с ума окончательно, но что-то в его сознании явно помутилось. Что тогда с ним было дальше, я уточнять не стал, чтобы лишний раз не травмировать и без того расшатанную психику.

- Не думаю, что я на крючке, - сказал я, чуть помедлив с репликой, - я никому ничего не должен, тем более, что теперь я в своем теле и отвечаю только за себя.

- Он даже за это может зацепиться, - скорее выдохнул, чем сказал Бродяга, - хочешь оставаться в своем теле – играй по его правилам, и все у тебя будет хорошо. Если, конечно, будешь хорошо играть! Вот я упустил мать Элизи – меня тут же «наградили» лысиной и невозможностью нормально спать и одеваться. Уже больше десяти лет я по-человечески не спал…

Последняя фраза буквально застряла в горле у Таллана.

Вот оно что: оказывается, все проклятия, павшие на голову – и не только голову – Бродяги, были не последствием наложенного родового проклятия. Он их заполучил здесь. Хорошо, что он поделился со мной этой информацией. Кем