"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

Ты настолько считаешь меня глупым? Это запредельное неуважение! Я не позволю водить себя за нос! Совсем меня за безумца посчитал, мрочий выползень! Ну-ну! Попомни! Будешь плакать! — начал стращать обиженный монстр.

— Не ной, словно девка, которую хотят выдать замуж за злобного карлика Брунгера, — нашел правильное сравнение, вспомнив черноягодскую балладу, над которой рыдала дочка главного Медведя перед поездкой к Маре.

— Запомни, я не та баба, а именно Брунгер был моим жрецом! — неудивительно, что у сопливой песни про безумного отмороженного карапуза имелся прототип. Но как интересно…

— Он плохо кончил, судя по легенде. И страдал не меньше тебя головой, учитывая его капиталы, дурачок мог приобрести не одну сотню девственных баб-аристо. Зачем ему именно та?

— Не твое дело! И дурак здесь только ты! Причем самый паскудный из них, самоуверенный в своей умности! Серый гаранг! Вонючий! — и ядовитая пена в разные стороны полетела.

Интересный поворот. На ровном месте сонм мыслей. Очень и очень полезным выходил диалог. Но не заостряем.

— Ах ты белогривая паскудная блевотина! — вновь показал болезненную точку я, помолчал, беря себя в руки, а Кровавый скалился довольно, — К тебе остался один вопрос, будешь покупать индульгенцию на три дня? За это время я милостиво не стану разрушать твои алтари и культовые предметы, убивать жрецов, адептов и истово верующих, если они не выкажут агрессии по отношению ко мне?

— Нет! Все что ты мог уничтожить в окрестностях Демморунга, ты уничтожил! Поэтому, презренный аристо, не вижу смысла…

— Как знаешь, Кровавый рогатый мрок, как знаешь, — заявил я многозначительно, — Потом не плачь, Брунгер! А теперь мне пора. Готовь выкуп, свяжусь после поединка с аватаром Кроноса, уточним место, время и саму процедуру передачи тебе паскудной скотины.

Вновь туалетная комната. Отметил по часам, что не прошло и двух десятков секунд. Помочился, пусть и принудительно. Неспешно умывался, когда в дверь застучали.

— Она пропала, она исчезла! — сообщил возбужденный дер Вирго, прорвавшийся через оцепление, — Я ничего не почувствовал… Раз… И пустота! Это подлый Оринус! Им воняло! Им! Он похититель! Сначала… Надо было!..

— Все в порядке, когда понадобится, я ее призову. А пока у нее крайне важная миссия и задача, восстановиться одна из них. Ящер поможет. Считай на курорте Аттэ.

— Да, я бы сам ей помог, — всплеснул руками маг, — Эта же однорогая тварь рада стараться! Меня сразу невзлюбила, сначала оговорила подло, теперь красивейшую девицу из под носа увела! А та сладкая-сладкая, в дрожь от нее кидает. Давно такого со мной не было! Оринус же специально тебе наплел про свои лечебные способности! Он ничего не умеет! Сделает с ней что-нибудь, вот видят боги, если такое случится, тогда я стану его настоящим кошмаром! Его! Не аватаров!

— Пошли уже, помощник, — сурово ответил.

Кошмар, мать всего — дурная голова мага.

Сам же размышлял, как правильно поступить.

…Когда в центре площади в назначенное время появился седобородый изменник, и я шагнул навстречу ему на каменные плиты ристалища, то над нами опустился купол запредельной мощности, если судить по искажениям. И он не пропускал звуки, как снаружи, так и извне.

Нормально.

Остановился я в шагах семи от противника.

— Что не приходит на помощь союзник? — усмехнулся секунд через двадцать, спокойно наблюдая, как ренегат готовился к сражению, — И вряд ли он поможет. Вот здесь одна его белогривая, — продемонстрировал четки, — А вторая, склонилась передо мной и находится сейчас в спячке, пока я ее не призову. Но в начале, сражаясь в Долине водопадов и грез, я убил аватара Ситруса, затем ее напарника. Учитывая, что там их возможности усиливались кратно, а также поддержку извне лживым божком, то подумай, сколько ты протянешь?.. У тебя даже доступа к алтарю нет. И да, в отличие от твоей ситуации, там я приказал Раоносу помочь предателю, как и заключил с ним два пари, на мою смерть. В каждом он выигрывал столько и всего, что у тебя ум за разум зайдет. Если ты не глуп, то понимаешь, что победить для Кровавого было делом не только чести. Итоги… Я стою перед тобой, а он уже часть долга выплатил. И еще теперь будет платить и платить. И он бог, ты же никто. К чему я? У тебя два выхода из сложившейся ситуации. Первый, исчезнуть и раствориться во Тьме, пасть под моей тяжелой рукой. Второй, склонить передо мной колени, подчиниться, принести клятвы верности на всех стихиях, Равновесии и Великих Весах, связать их кровью.

— Этого не будет никогда! Я…

— Послушай меня, осознай мои слова! — перебил, — Ты уже тлен! Даже не пепел! И после того, как убью тебя, то загоню в свои четки и все равно заставлю выполнять мои приказы, — продемонстрировал ненавязчиво вновь артефакт Гринваля, — Конечно, если ты умом не блещешь, то мне не нужен такой слуга, раз не понял, какую великую милость оказываю…

— Милость⁈ Это ты называешь «милостью»⁈

— Ее. Я даю тебе возможность не только на месть, это возможность жить, пусть не как божество, но полно и ярко. Да, у тебя, вероятно, никогда не будет могущества твоего отца, но… Но ты можешь сам стать силой под моей рукой, которой я как караю беспощадно, так и щедро награждаю верных разумных. Ты прославишь в веках свое имя, которое я тебе дам, оставишь его в Вечности, да и бессмертия тебя никто не лишал. Аватар Оринуса, наверное, умнее вас, он сразу понял суть предателя Раоноса. Что тот никогда не рассматривал вас как равных, лишь пользовался вами. Я же предлагаю принять мою волю. Принести нерушимые клятвы. И я подарю тебе тысячи и тысячи битв, часто безнадежных сражений. Огонь, кровь, боль, ярость… и снова кровь!.. И упоение битвой. Когда весь мир против тебя, что может быть прекрасней? Настоящие сражения против всего и всех. Сейчас мой враг Раонос, который сам назвал меня кровником. Вдумайся, я — смертный, он — божество, но я его личный враг. Врочем, у меня нет времени на досужие разговоры. Поэтому, как переброшу десять зерен, ничего ты не сможешь изменить. Я убью тебя. Хотя не хочу, ибо вижу в тебе несломленную силу. И я заставлю ее служить настоящему делу, так или иначе. Бездумно или с пониманием и осознанием истинности моих слов, то есть добровольно.

— Как это