"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

– Прежде чем что? – снова спрашивает он.

– Прежде чем я убила его, – отвечаю я, встречаясь взглядом с Бэкетом, и все остальное в комнате исчезает.

Какое-то мгновение мы с Бэкетом смотрим друг на друга, и мне кажется, что я вижу, как мои слова обволакивают, проникают в него, меняют его облик прямо на моих глазах. Лицо Бэкета искажается от боли, и отчаяние, исходящее от парня, ощущается как жестокий удар под дых. Я заслужила это, и я готова принять его реакцию.

Он начинает мотать головой, словно от этого мои слова перестанут быть реальностью. Он совершенно потерян, и мне ненавистно видеть его таким. Я была на его месте – мне тоже пришлось однажды услышать ужасные новости. Новости, от которых невозможно оправиться. Помню, как я смотрела через стеклянное окно на свою младшую сестру, лежащую на столе из нержавеющей стали. Она была по грудь накрыта плотной белой простыней, на ее маленькой шейке виднелись черные синяки, а в ее открытых глазах, в комнате и в моей душе была пустота. Я никогда не забуду, как звучал голос полицейского, когда он рассказывал о том, как она умерла. Я знаю, каково это, когда смерть отнимает у тебя что-то ценное.

Полицейские показали мне фотографию убийцы Лайкен. Они спросили, знала ли я его, прежде чем рассказать о том, что он с ней сделал. Я никогда не смогу вспомнить все детали лица этого человека. Возможно, если бы мне показали его фотографию после того, как я узнала, что он у меня отнял, он бы запечатлелся в моей голове.

Бэкет пристально смотрит на меня, и я знаю, что воспоминания об убийце его отца не затуманятся. Когда бы этот момент ни застиг его в будущем, он всегда будет ясно представлять меня в своем воображении.

Слезы застилают карие глаза, и от боли он какое-то мгновение тянется ко мне, чтобы взять за руку. Я делаю шаг к нему.

– Не смей подходить ко мне, – предупреждает Бэкет, и его скорбь превращается в холодную ярость. – Держись от меня подальше, поняла? – кричит он, делая шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

Печаль пронизывает меня, как ледяной ветер, и я немедленно отступаю, натыкаясь спиной на стену Избранных.

– Бэк, – утешает Энох, подходя к своему другу. Я вижу, как на губах парня появляется сожаление, но Бэкет обрывает его прежде, чем Энох успевает успокоить его.

– Твой отец сделал это! Это он извращенец, а не мой отец! – бросает обвинение Бэкет, и сочувствие на лице Эноха быстро сменяется негодованием.

Нэш и Каллан встают между своими панибратами, они оба предлагают утешение и пытаются не допустить обострения ситуации, когда Бэкет и Энох вступают в схватку друг с другом. Через минуту они оба замолкают, и напряжение распространяется по всей комнате. Энох достает из кармана свой телефон, и после пары щелчков по экрану раздаются гудки; пронзительный звук прорезает густой туман гнева, который окружает всех нас.

– Да, сын, – отвечает старейшина Клири. – Я могу перезвонить тебе? Сейчас не самый подходящий момент для разговора.

– Пап, я в доме Винны. Она рассказала нам, что произошло.

– Ох, – старейшина Клири явно удивлен. – Ты вместе со своим ковеном? – спрашивает он.

– Да, – отвечает Энох.

– Хорошо, у меня есть ее адрес. Я пришлю к вам паладинов. Они заберут Бэкета, нам нужно задать ему несколько вопросов, чтобы убедиться, что он никак не замешан в том, что сотворил его отец. – Голос старейшины Клири звучит отстраненно.

– Мой отец не делал ничего такого! Меня не волнует, что вы пытаетесь повесить на него, я знаю его! – кричит Бэкет, и старейшина Клири не сдерживает ругательства.

– Ты на громкой связи, Энох? Тебе следовало сказать мне об этом, – отчитывает он своего сына, и Энох спешит отключить громкую связь; он быстро отходит от нас, чтобы продолжить разговор наедине.

Бэкет проводит рукой по своим золотисто-каштановым волосам, и каждый дюйм его тела пульсирует от разочарования и неверия. Каллан и Нэш наблюдают за ним, и, похоже, они не знают, что делать или что сказать. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь просто обнял его. От меня он ничего не хочет слышать, поэтому я продолжаю просто молчать.

– Я ухожу, – внезапно объявляет Бэкет. – Мне нужно докопаться до сути, и я ни за что на свете не доверю это его отцу. – Бэкет указывает на Эноха, а затем бросает на нас уничтожающий взгляд, прежде чем повернуться к двери.

Энох убирает телефон обратно в карман и преграждает Бэкету путь, выражение его лица становится убийственным.

– Так, значит, Клири? Одно слово папочки, и ты снова готов предать собственный ковен? – Грудь Бэкета вздымается от резких вдохов. – Тот факт, что кто-то думает, что может повесить все на моего отца после того дерьма, которое вы с твоим отцом постоянно устраиваете, – это гребаная шутка. С дороги.

Бэкет делает шаг к Эноху, и над поднятой ладонью Эноха образуется красный туман. Я потрясена тем, что Энох только что угрожал своему другу, и от меня не ускользает обида, которая промелькнула в карих глазах Бэкета. Вокруг парня возникает ярко-желтый барьер, но фиолетовые оттенки, которые, кажется, проникают в его барьер и выходят из него, заставляют всех нас задуматься. Перевожу взгляд с двухцветной магии Бэкета на Эноха. Замечаю фиолетовые вспышки в красном тумане, все еще окутывающем руку Эноха.

Я много тренировалась с этим ковеном, поэтому знаю, что Боевая магия Эноха – огненно-красная, Элементальная – оливково-зеленая, а вот Защитная магия Бэкета всегда яркая, лимонно-желтая. Наблюдаю за фиолетовыми вспышками, которые окрашивают их магию, и мне хочется закричать от разочарования. Очевидно, что теперь есть связь, но в чем, черт возьми, она заключается? И она относится к магии Стража или ко мне? Или я ошибаюсь?

Они Избранные? И если да, то чьи?

Глава 2

– Отпусти его, Эн, – раздается голос Нэша. – У него есть право выяснить все самому. Он сказал, что не знал об этом, и мы должны ему доверять. Он часть нашего ковена.

Услышав слова Нэша, я вспоминаю о своем личном детекторе лжи. Поворачиваюсь к Торрезу, и он, даже не дожидаясь моего вопроса, кивает.

– Так и есть. Он не знал о связи своего отца с тем кровопийцей и искренне верит, что его отец не способен на то, что услышал от тебя и что я, слизеринец, готов еще раз подтвердить.

Поднимаю бровь и смотрю на Торреза.

– Слизеринец? Ты серьезно?

– Согласен, мог бы придумать прозвище получше. Позже поищу подходящее, – говорит он с невозмутимым видом, и Райкер за моей спиной весело фыркает.

Возвращаю свое внимание к противостоянию между Энохом и Бэкетом. Они продолжают буравить друг на друга взглядами, и я буквально вижу, как Энох молча спорит сам с собой. Спустя мгновение красный туман, парящий над его ладонью, исчезает, и он отходит от двери. Бэкет, контролируя барьер, окружающий его, молча проходит мимо своего панибрата. Мы все стоим и смотрим, как за ним захлопывается дверь, и никто из нас толком не знает, что делать или говорить.

– Как ты думаешь, мой отец замешан в этом? – спрашивает Энох; неуверенность в его серо-голубых глазах прожигает меня насквозь.

– У меня нет встроенного детектора лжи, как у него, – отвечаю я, кивая на Торреза, – но он выглядел удивленным, когда увидел, что происходит, и даже помог мне и Сабину сбежать. – Что меня чертовски потрясло. Но я не решаюсь озвучить последнюю часть.

– Тогда почему ты сломала нос моему отцу? – спрашивает он, и я не могу понять, беспокоит ли его этот факт или он все еще пытается сложить кусочки пазла воедино. Представляю, как старейшина Клири жалуется на меня своему сыну во время телефонного разговора.

Пожимаю плечами:

– Проблемы с гневом. Меня накрывает ярость, когда мне угрожают.

– Я думал, ты сказала, что он помог тебе.

– Да, с этим помог, но он также угрожал мне на том адском ужине, – напоминаю я.

Мое заявление заставляет вспомнить о маме Бэкета и о том, как она разговаривала