Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

что прислали сверху. А это, – он взял другую папку, не менее толстую, – то, что наработал за ночь я вместе с аналитическим отделом и архивом. Половина сотрудников конторы сегодня не уходили отсюда, чтобы к утру предоставить тебе как можно больше информации. Послушай меня внимательно, это задание – работа чрезвычайной важности. Оно на строжайшем контроле, сам знаешь откуда. – При этих словах начальник поднял указательный палец в потолок и туда же посмотрел. – Я прибыл вчера из центра и сразу позвонил тебе.

– Иван Иванович, я не пойму, в чём дело. Сроки поджимают?

– Поджимают? Когда ты ознакомишься с делом, ты поймёшь, что это задание требует как минимум полгода подготовки, а у тебя только месяц! – Под конец предложения он буквально орал.

– Месяц? – опешил Никита. – Как это? Вы же знаете, я так не работаю. Я не смогу подготовиться за такой короткий срок. Пусть едет кто-нибудь другой, поопытнее меня.

– Нет, поедешь именно ты. Это решено. Я так решил.

– Капец…

– Что значит капец? Я не понял. – Начальник строго взглянул на Никиту. Испепеляющим взглядом, нетерпящим возражений, он смотрел ему в глаза и готов был, казалось, сорваться и накинуться на своего сотрудника, и Никита это почувствовал.

– Я понял, Иван Иванович. Так в чём суть задания?

– Всё там. – Он указал на две папки, лежащие на столе. – В общем, смысл примерно такой: подготовишься здесь, работать будешь за границей, если так можно выразиться. Докладывать будешь мне лично и только по зашифрованной связи. Опасность пока неясна, то ли оно очень опасно, то ли, наоборот, будет сплошным отдыхом. Контроль сверху будет максимальным, но людей посвящено минимум. Они будут давить на меня, а я на тебя, поэтому мне нужен максимальный результат. Если мы всё испортим, то нам могут бюджет урезать, а это, как ты сам понимаешь… – Он не стал продолжать, а Никита не стал уточнять. Он действительно сам всё понимал. – Дело попахивает какой-то научной фантастикой прям. Я не знаю, почему наши так в нём заинтересованы. Больше похоже на большую «утку».

– Утку?

– Да, – ответил Главный задумчиво. – Потому что уж больно там много такого, во что сложно поверить. Но тем не менее многие наши сотрудники полагают, что всё это может оказаться правдой. Поэтому… У тебя месяц на ознакомление с деталями предстоящей работы. Ты должен очень хорошо подготовиться. Права на ошибку у тебя не будет, предупреждаю. Возможно, за этот месяц тебе придётся съездить в парочку мест, а возможно, и нет. В любом случае сейчас ты возьмёшь эти папки и отправишься к себе в кабинет. Твоя задача – досконально изучить всё, что там наработали. Вечером мы отправимся в лабораторию.

– Вы хотели сказать, ВЫ отправитесь в лабораторию? – поправил начальника Никита.

– Что?

– Ну, Вы хотели сказать, что ВЫ, а не МЫ, отправитесь в лабораторию.

– Нет! – Он треснул рукой по столу так неожиданно, что подчинённый чуть не подпрыгнул. – Я сказал то, что хотел сказать. Мы! Ты и я! Я и ты! – При этих словах он переводил рукой с оттопыренным указательным пальцем то на подчинённого, то на себя.

На этот раз Никита был встревожен не только внутренне, теперь и внешне он проявлял беспокойство. За годы работы в конторе начальник ни разу не повёл себя так несдержанно, как это происходило сегодня. Повышение голоса, потрёпанный вид, да к тому же этот удар по столу. Что-то было не так в этом задании. Никите даже показалось, что Главный что-то не договаривает. Но тут же отбросил эту мысль. Начальник был всегда откровенен со своими подчинёнными, когда дело касалось их жизни.

– Всё, иди. Знаешь куда? – сказал он, наконец, немного успокоившись.

– Знаю, в архив, куда же ещё? Ведь только там можно работать с этими документами. – При этих словах Никита взял со стола папки и приподнял над головой.

– Вот именно, и смотри, – начальник указал на монитор с бесконечными квадратиками видеотрансляции помещений конторы, на которых отображалось всё происходящее внутри здания, – «старший брат» следит за тобой.

– Я знаю, Иван Иванович.

Все архивные документы было запрещено выносить из архива, разрешалось максимум переписать интересующие данные в специальную прошитую тетрадь, которую тоже нельзя было выносить, но можно хранить в специально отведённом ящике.

– Вечером я зайду, и мы пойдём на «ноль». Там… – Он замолчал на несколько секунд. – Увидишь, в общем.

Никита встал со стула, прихватив с собой обе папки, и вышел из кабинета. Начальник сопроводил его уставшим взглядом. В этот день он совершил ещё один поступок, которого раньше не совершал. Он достал из шкафа запечатанную бутылку коньяка и выпил три рюмки, чего никогда не делал прежде, находясь на работе, и тем более в одиночестве.

Иван Иванович понимал, что сегодня он скорее всего прощается с одним из своих лучших сотрудников. Не самым лучшим оперативником, но входящим в пятёрку лучших точно. Дело предстояло «грязное», а выданный в виде двух толстых папок билет, вероятно, был только в один конец. Конечно, он и раньше отправлял своих людей на опасные задания, но, похоже, с возрастом становится всё более сентиментальным.

Именно поэтому было трудно сохранять спокойствие. Однако он профессионал своего дела, а дело превыше всего. Вечером они спустятся в лабораторию. Для опера это может оказаться первым и последним посещением нулевого этажа. Дай бог, чтобы всё, что было написано в этих бумагах, оказалось только псевдонаучной чушью. Если же всё это подтвердится, то взгляд на этот мир перевернётся у многих, включая его самого, а распределение сил на мировой арене придётся опять пересмотреть. Подумав, он выпил ещё рюмку и лёг спать.

Когда Иван Иванович проснулся, он принял душ и почувствовал себя гораздо лучше. Всё ему показалось не таким уж скверным и безнадёжным. Он вновь превратился в аккуратного и педантичного начальника, а мысли о сложностях и опасности предстоящего задания его сотрудника как-то сами собой развеялись.

***

Оправданы оказались и переживания Никиты. Весь день он провёл в архиве за чтением наработанных документов. С каждой новой прочитанной страницей у него нарастало беспокойство. Одновременно он верил и не верил в то, во что ему нужно было влезть. Это задание не было похоже ни на что, с чем он сталкивался раньше. Причина заключалась как в географии, так и в сложности, специфике и методе. Теперь он, кажется, начал понимать озабоченность Главного. Если всё, что написано, было правдой, у него будет очень мало шансов вернуться обратно. Конечно, если в лаборатории его не удивят чем-нибудь интересным.

Поход туда пугал его не меньше, чем