Звено цепи - Маргарита Гуминенко

в его лицо. Ольгин похудел, так что глаза ввалились и каждая чёрточка стала резче. Сейчас он особенно сильно походил на отца. Инга подумала, что наверное, это её свойство — обращать внимание на мужчин с такой вот неуловимой жёсткостью в лицах, которая заметна, как продавленный на вторую страницу текст в тетрадке. Ей нравился Ольгин, оптимист и философ, способный отворачиваться от собственных неудобств и готовый найти что-то хорошее, или хоть забавное, даже там, где его нет.

— Я соскучилась, — мягко призналась Берестова.

Он тут же поднялся, оказавшись с ней плечом к плечу. Можно было поклясться, что она задумала какую-то каверзу, но вместо этого Инга вытряхнула из пакета коричневый джемпер, и сунула ему в руки.

— Мой подарок. Одевайся! На улице холодрыга, а нам ехать через полгорода.

— Куда это? — удивился Слава, и тут же принялся напяливать джемпер на себя, поверх рубашки.

— Майор Бердникова сказала, что разрешает тебе работу по облегчённому графику, а мне нужна компания. Надо проследить кое за кем и сделать несколько снимков. — Она кивнула на футляр, в котором прятался мощный фотоаппарат с длиннофокусным объективом.

— Кого фоткать будем? Я их знаю? — поинтересовался Ольгин.

— Нет! Но нам давно пора познакомиться…

* * *

Девица наклонилась к окошку машины. Водитель опустил стекло и с минуту они о чём-то переговаривались. При этом девица то и дело касалась автомобиля, словно компенсировала этим жестом то, что не может прикоснуться к мужчине, спрятавшемуся внутри салона. Наконец она выпрямилась и сунув руки в карманы, потопала по тротуару, наклоняясь к каждой припаркованной машине. Дойдя до угла, она оглянулась, обошла тёмно-серую "Мазду" и быстро нырнула внутрь.

— Поставила на стекло задней дверцы, — сообщила она троим мужчинам.

— Что ты ему сказала? — спросил один.

— Спросила, не может ли он отвезти бабушку на Волковское кладбище.

Мужики захихикали, но тут же отвлеклись. На заднем сидении Дан сражался с присоединённым к ноутбуку пультом.

— Ну что? — спросил у него Слава, поворачиваясь на месте водителя и делая попытку заглянуть через спинку сидения в ноут.

— Погоди… — Данила одной рукой тыкал в клавиши, а другой прижимал к уху наушник. — Есть сигнал!

Сидящий рядом с ним Юраша тут же подхватил вторую пару наушников и напялил на себя.

— Ещё слушать нечего, — осадила его Инга и взялась за фотоаппарат. Она сделала несколько снимков, проверяя, удобный ли ракурс они заняли. Вход в здание консульства просматривался хорошо, а вот стоянку загораживали припаркованные вдоль мокрой улицы машины. — Надо было ближе встать.

— Парень дёрганный, мы и так тремя экипажами за ним следили, чтобы не просёк, — возразил ей Дан.

— Кто он такой? — спросил Слава.

— Некто Валентин Аристархович Козлов, — объяснил ему Дан. — Где работает — неясно, откуда взялся — тоже вопрос. В базах его нет.

Дверь консульства открылась и показался невысокий, худощавый человек в пальто.

— Погоди-ка… — Инга нацелила объектив, чтобы разглядеть лицо мужчины. — Секретарь консульства, господин Юлиус Димитт.

Секретарь перешёл дорогу и направился вдоль парковки. Инга защёлкала затвором аппарата с таким упоением, словно косила шедшую в атаку вражескую конницу. Она придерживалась позиции: "Лишнее всегда можно выкинуть, недостающее взять неоткуда". Проходя мимо чёрной "Тойоты", иностранец зыркнул глазами по сторонам, и сел в машину, на соседнее с водителем место.

— Вот так, — высказал за всех Юраша. — Теперь мы знаем, кого он ждал.

Он протянул два одиночных наушника Ольгину и Инге. В чёрной "Тойоте" уже начался диалог:

"Что удалось узнать?"

— Это голос Козлова, — подсказала Инга.

"Его задержали за сопротивление полиции и проникновение в чужое жилище", — ответил его собеседник, в речи которого почти не чувствовалось акцента, зато фразы и слова он проговаривал так чётко и старательно, что понятно становилось: русские язык ему не родной.

"Значит, за ним следили", — ответил Козлов.

"Кейс был тот самый?" — спросил секретарь консульства.

"Да".

"Вы хотите утверждать, что всё то, что в нём находилось, сейчас в руках полиции?" — Могло показаться, что господин Димитт возмущён.

"Не дёргайтесь, — посоветовал собеседнику Козлов, хотя получилось хрипло. Он кашлянул и продолжил: — Менты будут долго гадать, что это такое, а Зайцев ничего не скажет. Ему первому крышка, если он расколется".

"Что значит "расколется"? — переспросил Димитт. — Говорите нормальным языком, я не понимаю".

— Хорошо по-русски чешет, — вполголоса заметил Юраша. — Сволочь иностранная…

"Это значит, что Зайцев будет молчать", — пояснил Козлов.

"Что с его начальником охраны, кажется — Шведом? И что с господином Исаковым?"

"О Исакове я позаботился, — без подробностей ответил Козлов. — Швед, насколько мне известно, пока жив. Но он ничего не знает о делах своего босса. Этот идиот решил захапать чужие денежки…"

"Вас никто не видел?" произнёс иностранец, видимо, слово "захапать" было для него знакомым.

"Нет! — ответил Козлов. — Я умею работать чисто, в отличие от вас всех".

"Вы, русские, все так говорите, — ответил ему Димитт. — Но вы не говорите правду. Как получилось, что ваш учёный сбежал и утонул? Как получилось, что ваш подопытный человек украл кейс, а потом начальник вашей охраны нашёл и снова украл? Вы не умеете работать! И тот, кто работает с вами, подвергается деградации!"

"Я сказал: меня никто не видел! — отрезал Козлов. — Вы лучше подумайте о том, что делать дальше. Зайцев — ваш человек, подвергся он там деградации, или нет! Как вы будете его вытаскивать?"

Некоторое время секретарь молчал. Потом ответил:

"Господин Зайцев сам примет правильное решение. Он опытный человек и он знает, какую цену он может заплатить. Вы должны уехать из города. Когда будет можно — я сам вас найду. Не звоните и не приезжайте больше. Это опасно"…

— Почему не взять их прямо сейчас? — спросил Ольгин. Он предпочитал спрашивать, если ему что-то неясно.

— Приказа не было, — ответил Капустин. — А секретаря консульства мы вообще не имеем права задерживать без судебного решения. Можем только вызвать повесткой для дачи показаний, после того, как будет возбуждено дело против его собеседника.

— Они прощаются, — предупредила Берестова.

Как только секретарь консульства вышел из машины, Козлов завёл мотор — и "Тойота" вывернула из ряда, покатив в сторону набережной.

— Инга! — Юраша сдёрнул наушники. — Вы со Славой садитесь ему на хвост. Мы с Даном двинемся параллельным курсом. Если этот козёл что-то заметит — поменяемся местами. Наружка останется здесь, присмотрит за Димиттом. Вперёд!

Они с Данилой вылезли из машины и рысью побежали через перекрёсток к припаркованной на другой стороне серебристой "Ладе"…

Глава четвёртая. Категоричны меры

На набережной было мало машин. Чернел мокрый