Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

В глазах Санта сверкнула сталь. В руках появилась катана, слепя блеском начищенного лезвия, которое вмиг оказалось у горла Эйтаро.

— Сейванен и смотритель Края Γроз, вы арестованы по подозрению в измене императору.

Поднос с грохотом выпал из рук слуги.

ГЛАВΑ 4

Поместье клана Шенгай, Край Гроз

— Аска, нет.

— Ичиго, но это шанс.

— Я сказал «нет».

— Конечно, сказал. Просто недоговорил. Нет, но…

— Αска!

Я невинно смотрела на брата. Ну что тебе не нравится? Да, может быть опасно. Но как показывает практика, в Тайоганори жить вообще опасно. А за Вратами — еще опаснее. И нигде не спастись: ни самостоятельно влезая в авантюры, ни сидя дома.

Учитель Коджи вернулся из Кисараджу. Оказалось, как тольқо я полезла за Шичиро, Коджи тут же рванул в город к какому-то проверенному лекарю. И привез несколько бутылочек лекарств. В отличие от Ичиго он, кажется, уже понял, что если я что-то задумала, то лучше помочь, не пытаться запретить — толку всё равно не будет.

Поначалу я считала лекарства излишними, но… после них и правда намного быстрее восстановилась. Поэтому была крайне признательна Коджи и как следует поблагодарила его. Немного тревожило, что он был какой-то… задумчивый. Не так, как обычно.

С одной стороны, мало ли… Нет у человека настроения, все бывает. С другой… уж кто-кто, а Коджи умеет справляться со своими эмоциями.

— Аска, и откуда в тебе эта упёртость? — мрачно спросил Ичиго, сложив руки на груди.

Он стоял в нескольких шагах и, чуть прищурившись, смотрел на меня.

Я невинно посмотрела на него в ответ:

— А в тебе?

Ичиго шумно выдохнул. Некоторое время мы молчали, но потом он все так же мрачно уточнил:

— И ведь знаешь, что я, в конце концов, соглашусь.

Я взяла со стола в руки одну из нефритовых фигурок — нашли их в шкафу со свитками по истории края.

— Не знаю. Но всегда верю в лучшее.

— Когда полезла за Шичиро, тоже верила? — хмыкнул он.

— Не только верила, но и делала, — не растерялась я и села за стол, откладывая фигурку в сторону и разворачивая дожидавшийся своего часа свиток.

Его мы достали из хранилища ещё тогда, когда искали нужный артефакт для возврата. Тогда изучить не нашлось времени, но… пока я лежала и приходила в себя, Ичиго принес мне. Я начала читать и…

Это было явно откуда-то вырвано и бережно спрятано. Нечто новое о богах. Описание ритуала, чтобы добиться благословения бога. Бога, который не покровительствует какому-то клану.

Ичиго сел напротив, прoжигая меня взглядом.

— Хорошо, Аска, допустим. Согласен, что наш дед был крайне умным человеком. И даже рисковым. Но ты уверена, что он смог просить благословения Ошаршу, при этом стараясь обвести Плетунью вокруг пальца?

Я скользнула взглядом по исписанному кандзи свитку.

— В том, что он как-то сумел договориться с Ошаршу, нет сомнений. Иначе…

Пальцы лежащей на столе руки сжались, пошли волной, дрогнули. Кожа изменилась, покрываясь чешуёй. Спустя несколько секунд кисть превратилась в вытянутую голову змеи, из пасти которой мелькал раздвоенный язык. Послышалось шипение.

Моя рука разом будто потеряла все кости, становясь чешуйчатым извивающимся телом.

Ичиго смотрел на змею, словно загипнотизированный.

— Как думаешь, братец, от кого мне достался такой подарочек?

Снова тишина. Нечего ответить. Но вдруг он понял, что я хочу сказать ещё.

— Думаешь… — Ичиго нахмурился. — Плетунья об этом не знает?

Я фыркнула:

— Богиня не может не зңать. Если только она принципиально отвернулась от нас и решила всё пустить на самотёк. Но вполне может быть, что она выжидает.

Сказав это, я замерла. А ведь Ичиго прав. Прав! Как давно я последний раз говорила с Плетуньей? Уже и не вспомнить. Раньше она появлялась, давала направляющего пинка и скрывалась только для того, чтобы прийти вновь.

Но сколько времени прошло, а Плетунья…

— Тоже дошло, да? — кивнул Ичиго. — Я думал об этом, пока ты лежала. Ведь цути-гумо — это же пауки. Вспомни, кому покровительствует Плетунья. Почему она не дала совет, как их обойти?

— Видимо, потому что не захотела, — пробормотала я, осознавая, что ничего… совершенно ничего не знаю о взаимоотношениях верховных сущностей.

Они всемогущи? Или же ограничены в своей власти? На что способны? Εсть ли какие-то цели? Так-то богиня ставила мне задачи, но сейчас будто растворилась. Затаила обиду, что дед просил о защите Ошаршу? Но тогда почему помогала мне? Или же прознала, что иногда со мной говорит Дайске-с-костылём?

Сложно всё.

— Надо сделать в храме подношение богине, — задумчиво произнёс Ичиго. — И только после этого займёмся твоими фантазиями.

— Это не фантазии!

— Аска!

— Не начинай всё сначала!

* * *

Четыре года назад

— Слишком ненадёжно. Я не хочу, чтобы так было.

Шизука Шенгай с щелчком складывает веер с золотыми кобрами. Смотрит на поднимающийся дым от благовоний. От их запаха уже перехватило горло. Он слишком сладкий, слишком навязчивый. Неправильный.

Но глава и шаман клана знает, что делает. Он понял раньше всех, что нельзя заручиться помощью только одного бога. Боги своенравны, капризны, своевольны. Тут они берут тебя за руку и ведут по дороге, усыпанной цветами, и тут же предательски толкают, и падаешь ты уже не на цветы, а на человеческие кости.

— Она плетёт судьбы, дочь моя, — хрипло говорит Ямато. — А потом только по одному своему желанию превращает их в пепел. Мы её почитаем и всегда вовремя приносим дары, но должны быть осмотрительнее. Ичиго должен стать не только главой, но и шаманом клана. Мы должны пользоваться всем, что есть на нашей земле. Шаманы Ночи — народ древний, они намного могущественнее, чем думают император и остальные клановые люди. К ним надо прислушиваться. С ними мощь земли.

Шизука горько усмехается, снова раскрывает веер, чтобы обмахнуться:

— Если Те, Без имени обладают такой силой, то почему Шаманы Ночи до сих пор не правят всей Тайоганори?

— Кто сказал, что сила в захвате? — в голосе Ямато слышится усмешка. — Необязательно садиться на трон, чтобы быть истинными властителями.

Она хмурится:

— Что ты имеешь в виду?

Ямато улыбается. И даже сквозь дымовую завесу от горящих благовоний она видит в его глазах дорогу без конца и начала. То, что бывает у тех, кто коснулся шаманской силы, первородной рёку,