Вечность не предел - Кейси Эшли Доуз

class="p1">Конечно, сама Кесси не сделала мне ничего плохого – но откуда знать, что не именно эта экстравагантная девица с проколотым лицом вышла на Милли,

(..пришли на помощь подростковому центру. ну, которому теперь помогает влад. они как-то узнали, что милли твоя сестра – кивает на меня – и предложили в благодарность ей поучаствовать вместе с ними..)

предложив ей участие в организаторстве, из-за чего теперь сестра, вместо того, чтобы еще вчера уехать на ранчо, продолжает делать мне мозги.

– ..на роль Хранителя – продолжает она – приглашают человека, который сыграл наиболее важную роль в жизни города.

Да, и уже давно не секрет, кто это.

Каждый год одно и то же.

Наш дорогой мэр. Это такое же негласное правило, как и то, что на всяких президентских выборах в России с начала тысячелетия побеждает Путин.

– И мы, конечно же, выбрали..

Маккензи поправляет полы своего поношенного пиджака и с улыбкой приосанивается, точно выпускник, который «совершенно не ожидает» получить президентскую премию, закончив школу со всеми А11.

Кесси улыбается, даже не глянув на мэра:

– ..Господина Влада.

-4-

Гробовая тишина повторяется и, пожалуй, самое время упасть еще одной коробке из рук Кэти (хотя это вряд ли, раз они их уже поставили на пол), чтобы у меня возникло полное дежавю.

Мэр изумленно замолкает, Дуган как-то озадаченно хмурится (хотя я знаю, что он так просто пытается скрыть бурное неуместное злорадство, не успев его еще обуздать), а вот зато Эрджи вновь «возвращается».

Никакой милой дурочки.

Ее губы кривятся, глаза сверкают.. но прежде, чем она что-то скажет (а совершенно очевидно, что она собирается сказать), Влад отвечает:

– Благодарю, Кесси, однако должен отказаться. Извините.

Лицо девушки заметно грустнеет:

– Почему?

– Я не подхожу.. – он тяжело вздыхает и, лишь мельком взглянув на меня, вновь переводит взгляд на нее – для праздников. Выберете кого-нибудь другого.

Но, услышав это, Кесси решительно мотает головой. Быть может, она уже думала услышать причину типо «у меня мать умерла, мне не до праздников» или «я улетаю через два часа, прости», а эта, судя по всему, не кажется ей весомой:

– Это не просто праздник. Он чтит память тех, кто когда-то спасал город от пожаров. Первый Хранитель был очень честным, смелым. И только такой человек может выполнять его роль.

– Ну, если уж не может господин Влад – замечает Эрджи – всегда может мистер Маккензи.

Кесси с нескрываемым презрением окидывает взглядом ее, после чего с каким-то скептицизмом мэра.. и заявляет:

– Мы выбрали вас, господин Влад, и ни на кого другого менять не станем. Не захотите – значит тогда уж лучше вообще без Хранителя.

Дуган уже едва не давится.

Вначале Маккензи просто отказали в роли Хранителя, которая по умолчанию за столько лет стала «его», а теперь едва ли не открытым текстом сказали, что на роль «смелого и честного» он подходит в самую последнюю очередь.

Глядя на скрыто ликующего (старающегося подавить смех диким кашлем) дядю Джона, мне самой даже становится весело.

Однако, теперь уже Милли подходит к Кесси и решительно кивает:

– Да, Влад. Я тоже голосовала за тебя. Не по дружбе, а по справедливости.

Заметив Милли, он чуть улыбается:

– Привет, Милли. Не думал, что увижу тебя здесь.

Ее рот растягивает довольная улыбка (видимо, оттого, что встретил он ее радушно, а не как собираюсь я):

– Да, вот как раз по празднику мы завезли.. –но когда Кесси чуть заметно касается ее локтя, Милли спохватывается – в общем да. Я тоже считаю, что Хранителем должен быть ты. Ты сейчас помогаешь стольким проектам в городе, помогаешь с замком, Дженне помогаешь с часовней..

– Это уже личные дела мисс Бёрнелл и господина Влада, не влияющие на город, а значит, и на выбор Хранителя – сухо замечает Эрджи.

Милли даже не поворачивает на нее головы, однако, в силу прежнего знакомства она обращается к Владу значительно более эмоционально, чем Кесси:

– Ну пожалуйста, Влад! Мы уже все подготовили! Без Хранителя будет совсем не то, а на Хранителя нам нужен только ты.

Секунд помедлив, Влад, наконец, кивает:

– Хорошо. Я приду.

Милли с Кесси радостно смеются и одновременно бегут обнимать Влада, точно маленькие дочери своего взрослого отца. Кэти остается немного смущенная стоять рядом с коробками – впрочем, неудивительно. Из них троих она единственная видит его в принципе в первый раз в жизни.

– Поздравляю, господин Влад – голос мэра звучит как-то растерянно и слишком угрюмо для того, чтобы принять эти поздравления за какой-то искренний жест.

Зато вот, не в пример ему, голос Дугана звучит едва ли не со звоном фанфар:

– Присоединяюсь! Очень почетная роль – злорадный взгляд на мэра – и, в кой-то веки, совершенно заслуженно!

Эрджи одаряет испепеляющим взглядом дядю Джона, после чего еще более темным, сверкающим огнями – Влада, и гордо вздергивает подбородок:

– Думаю, нам пора – вновь никаких растягивающихся гласных – Патрик. Пойдем.

Словно собаку. «Джек, ко мне», «Рассел, к ноге», «Патрик, пойдем».

Неужели он сам не видит, как она меняется? Или в своей тоске по упущенной роли ему это невдомек? Маккензи лишь как-то грустно глядит на нее, после чего на остальных – явно не зная, как теперь ему быть.

Ну конечно.

Он же хотел обсудить что-то с Владом.. только не думаю, что у него все еще сохранилось это желание.

– Патрик – сухо повторяет Эрджи, еще более добавляя сходство «хозяин-собака».

После чего резко поворачивается и, постукивая каблуками, направляется к двери – но не успевает и коснуться ее..

Как из коридора «Лео и Сандры» доносится голосистый (в разы громче, чем прежде) кошачий ор и шипение.

БУХ!

Что-то грохочет.

После чего слышатся мужские грязные ругательства, а после детский (!) смех и в следующее мгновение из коридора выбегает..

Та девушка.

Мавка.

Последний раз в человеческом облике я видела ее еще в Румынии, в загоне, перед тем, как она

(..а еще мириам полчаса назад все пыталась прогнать ту черную кошку, а она в итоге все равно забралась в дом. теперь шляется где-то тут..)

обернулась кошкой.

И, по иронии судьбы, повернувшись на шум и крики кота – все в первую очередь тут же замечают ее. В теми же распущенными черными волосами, такая же болезненно-худая, в том же нелепом длинной белом сарафане, скрывающим ноги.. Она, наивно, по-детски улыбаясь, обводит всех взглядом и останавливает его на Владе.

Тот ошарашенно вскидывает брови, а изо рта Ноэ вырывается мелодичный смешок:

– А вот это уже