"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

ротонда с крышей и колоннами, выполненными словно из чистого золота, внутри со знакомой статуей, но из черного серебра. С трех сторон постройку окружали три круглых фонтана с затейливыми женскими фигурами. На бортиках сидело множество разумных. Кто-то жевал пирог или другую снедь, кто-то пил из разнообразных бутылок, но в целом просто отдыхали.

Гвардейцы оттеснили других страждущих пообщаться с богиней, поэтому я без всяких проволочек проследовал к алтарю. Резанул по ладони ритуальным ножом, приложил руку к жертвенному столу, проговорил про себя:

— Азалия, взываю к тебе. Хотел поговорить и, уверен, мое предложение вызовет твой интерес. Подробности при личной встрече.

На пятой секунде я перенесся в точно такую же беседку, где в центре стояла среднего роста рыжая кудрявая красавица, в невесомом полупрозрачном платье с разрезами на бедрах. Босоножки с изящными ремешками до середины голени отлично подчеркивали стройность и длину ног. Отметил, что скульпторы в Храмах всех богов отлично передали веселое озорство, некую легкость ко всему во взгляде. Единственное, таких зеленых глаз мне не доводилось видеть даже у аристо. У нас они как бы горели изнутри, здесь же сравнение с морскими водами южных морей, освещенными лучами Сердца Иратана. Чуть заостренный интересный носик, пушистые длинные ресницы, припухлые губы.

— Какая все же ты невероятная, я в восхищении! — сказал, ничуть не лукавя, после того как поприветствовал деву по-имперски и полюбовался вновь.

— Глэрд Райс, ты знаешь, что опасен и без дежурных комплиментов, ведь поцелуй Истеллы действует на всех разумных? Не боишься? Я ведь влюбчивая! — и ножкой притопнула, отчего платье приподнялось.

Неплохой вид, а спрашивать о свойствах поцелуя Мары… Нет, не у нее.

— Думаю, ты знаешь, как бороться с наведенным наваждением, — ответил спокойно, а та рассмеялась звонко, — Я же боюсь, теперь точно пропаду. И буду мечтать только о тебе бессонными ночами.

Искреннее любование и восхищение, как неким невероятной красоты произведением настоящего искусства, она почувствовала. И не сказать, что ей оно пришлось не по нраву. Скорее, купалась в нем. И щурилась, как тот довольный кот или кошка.

— Что привело тебя ко мне, о великий Оскорбитель богов?

— Я устал всем рассказывать, что здесь нет моей заслуги, — позволил себе чуть поморщиться досадливо.

— Откуда же тогда такое звание? — с интересом склонила к правому плечу голову девушка.

Пересказал историю в третий раз.

Еще один однозначный вывод от очередной небожительницы, что прошлое Кроноса не без скелетов в шкафу. И звонкий смех с воспоминаниями, как он метался с ором по некому дворцу.

— Прежде, чем перейдем к важному делу, хотелось по случаю поинтересоваться у тебя о том, как работают Кости судьбы и кто их может бросать, — не хотел так прямо, но времени в обрез, если Мара нигде не ошиблась. А той задавать такие вопросы было никак нельзя, учитывая обстановку вокруг и накал страстей, и мои планы, которые она могла бы разрушить, сделав однозначные выводы. И здесь-то все под вопросом.

— А зачем тебе?

— Хочу узнать, есть ли у меня такая возможность. Мне требуется ответ на вопрос, смогу ли я сделать нечто невозможное.

— Выбраться из Рантора?.. — я промолчал, но постарался сделать вид, как будто меня поймали на горячем, а, вообще, информированность отдельных небожителей, пусть будет, «удивляла», — Можешь не отвечать. Знаю-знаю я этих мингавров, везде страшные-страшные тайны и секретики, секретики… — произнося последнее, словно в ужасе округлила глаза, закусив костяшки кулачка, посмотрела боязливо в одну сторону, в другую чуть развернулась, и неожиданно, — Уууууу! — затем рассмеялась, но после заговорила серьезно, — Лично ты ничего не сделаешь. Это нужно просить Ситруса, в пантеоне за такое отвечает бог мудрости, как и может расшифровывать ответ только он, — интересно и уже не зря.

— Я слышал, что именно ты можешь воздействовать на Кости для получения нужного результата?

— Тебя ввели в заблуждение, вероятно, обманываясь сами. Это всего лишь традиция, уходящая корнями глубоко-глубоко в тысячелетия, мое воплощение должно присутствовать во время проведения этого непростого ритуала. И только. Слово!

— А можно изменить предначертанное ими?

— Я о таком ни разу не слышала. Но это скучно! Скучно! — опять топнула, — Вот здесь все, что можно рассказать смертному о них! — и получил пласт информации.

— Что буду должен?

— Ай, — отмахнулась левой рукой, — Это такие мелочи… Тем более, я под впечатлением от тебя… Думала все время отчего такая симпатия? Оказалась сестрица тебя поцеловала… Вон даже ледышка Мара не устояла! Кстати, как она тебе?

— Видя тебя, все больше убеждаюсь в правильности своих действий, — не стал отвечать на вопрос, — И ярость в моей душе требует выхода, — богиня приложила ладошку к губам, широко распахнула глаза и ресницами захлопала. Актриса, жаль мать не знаю. Но, не смутившись, продолжил, — Кронос в последнюю нашу с ним встречу нервничал и нес околесицу, которую нашептал ему явно Ситрус. Пытаясь оскорбить тебя, он оскорбил меня. Когда я услышал подлые слова, то справедливый гнев застил мне глаза. И ответил, глядя в их бесстыжие буркалы: «Азалия ценит тех, кто может оценить ее дары». Солгал ли я где-то или ошибся?

— Нет, ты все сказал верно, — она посерьезнела, — И что он говорил?

Процитировал.

— Ай-яй-яй! — та насмешливо покачала головой из стороны в сторону.

— Я здесь не затем, чтобы жаловаться и наушничать, — глазки округлила, посмотрела вверх, — А чтобы выступить карающей дланью, дабы показать Кроносу, что не стоит оскорблять тех, кого ценят твои собеседники. И пусть он сожжет что-нибудь от ярости. Желательно свой трон! Так вот. Отца битв взбесило, когда я преподнес тебе первой артефакт, созданный дер Тионом. Ему же не дал ничего. Изначально, после его грязных речей, я хотел просто отдать именно тебе «Ярость Кроноса», чтобы он увидел к чему приводит пренебрежение к предпочтениям настоящих аристо и горечью наполнилось бы сердце Верховного. И прибежал бы он к тебе стеная и вымаливая игрушку. Там же на твое усмотрение. Но… но затем, когда я узнал, как он отреагировал на знакомство с мудрыми словами смертных и как он с легкостью принял все на себя, то задумался. Что если, как ты говоришь — есть у него темное неприглядное прошлое? Тогда такой мой шаг вряд ли приведет его в чувство. Ибо говорят в народе, унижения шлюхи воспринимают с легкостью,