Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Вепуат довольно хмыкнул, но тут же слегка помрачнел.

— Таванкайю! Для меня-то чем быстрее, тем лучше. Но — день Пустоты тебя не смущает?

Бронн шевельнул вибриссами.

— Здесь, под рукой Пламени? В дни Земли? Здесь Пустота и не шевельнётся!

«Мать твоя колба!» — Гедимин, наконец сообразивший, о чём речь, сузил глаза. «Я забыл про это дикарство, сами дикари забыли, — Вепуат, ты-то зачем напоминаешь⁈ Вот сейчас затянули бы процесс на две недели…»

— Идём, Тильчи, — Вепуат повернулся к Бронну, допивающему отвар. Тот, пискнув, проскользнул мимо него в шлюзовую камеру, сунул мисочку и кость-вилку в углубление с водой, на бегу вытер руки о ком грубого волокна и выскочил в коридор. Сарматы догнали его уже там.

— Сейчас проверим твой скафандр, — сказал Вепуат Гедимину. — Тильчи не должен подвести. Его выбирали всем стойбищем.

Гедимин поморщился.

— Что за болтовня про Пустоту? Ты хотел, чтобы они затянули сев?

— Я хотел, чтобы все процессы прошли, как надо, — отозвался Вепуат, помрачнев. — Нельзя так взять и наплевать на важный фактор. Но если Таванкайю спокойна — ей виднее.

Тильчи молча оглядывался по сторонам — и, кажется, коридоры станции ему не очень нравились. Когда Вепуат открыл шлюз «грязной зоны», Бронн прижал уши к голове и угрюмо оскалился.

— Вот эта вещь, — проверещал Уттунри, показывая на маленький костяной стапель со «скафандром». Гедимин отметил, что Бронн до «вещи» не дотрагивается и кончиком когтя.

— Она из священного металла. Закроет тебя от незримой смерти. А тут камни силы, чтобы ты мог её поднять.

— В ней нет дырок, — Тильчи с опаской разглядывал «скафандр». — Чем там дышать, и что я услышу?

— Слышно будет плохо, — вздохнул Вепуат. — Поэтому запоминай всё сразу. Ты дашь зверям воду и пищу. А пока они едят…

…Иллюминатор из ипронового стекла толщиной с пол-ладони давал скверный обзор; Пожиратели были длинными плоскими силуэтами, Бронн — коротким, высоким и ярким. Гедимин следил, как он поддевает лопаткой смесь Би-плазмы, молотых ракушек и «фонящей» глины и суёт под каждые челюсти. Часть корма он высыпал отдельно, для тех Пожирателей, что ползали быстрее. Сармат смотрел на спинные чешуи. Пока они не топорщились.

— Снаружи видно и не будет, — сказал Вепуат. — Я ж не хочу, чтобы камень ему спину продавил.

— Он там делится? — спросил Гедимин. Вепуат кивнул.

— Сегодня ещё не было — но вчера видел новую клетку… Ну всё. Он за ними прибрал и выходит.

Створка шевельнулась, отползая в сторону. Тильчи, широко расставив руки, выбрался в санпропускник. Подвес рамочного радиометра дёрнулся кверху — и упал обратно, едва шлюз закрылся.

— А он немного набрал, — заметил Вепуат, глядя, как Тильчи смывает с себя невидимую пыль. Как-то он умудрился отряхнуть ноги от крупных фракций и не слишком выпачкать руки — и всё же «скафандр» слегка «фонил».

…Тильчи вывалился из брони и шарахнулся в сторону, тряся головой.

— Звери тебя не обидели? — спросил Вепуат. Бронн дёрнул ухом.

— В них много ума. Знаешь их речь? Уттунри! Чего не сказал⁈

Гедимин мигнул.

— Не сказал что?

Вепуат положил руку ему на плечо. Бронны верещали друг на друга — и расспрашивать их было, очевидно, бесполезно.

— Речь? Ум? Значит, они всё-таки… — Гедимин вспомнил, как наблюдал за Пожирателями ещё в вольерах «Гекаты», и болезненно сощурился. — Вепуат!

— Тихо, — прошептал разведчик. Он следил за Броннами — будто ждал, когда в их верещание можно будет вклиниться.

— Тильчи! Они с тобой говорили?

— А с тобой — нет? — Бронн едва не фыркнул, но в последнее мгновение закрыл ладонью нос. Вепуат покачал головой.

— Я больше по летающим.

— А ты? — Тильчи повернулся к Гедимину. Тот ошалело мигнул.

— Гедимин не из разговорчивых, — вмешался Вепуат. — Ему хватает и Пламени. С Пожирателями вам придётся осваиваться самим. Так что они тебе пытались сказать?

Бронн дёрнул вибриссами.

— Это похоже на тепло и свет. И вроде было про воду. У них есть купальня?

Сарматы переглянулись.

— Можно устроить, — растерянно пробормотал Вепуат. — Тепло и свет… Гедимин! ЭМИА-кванты ведь сквозь броню не проходят?

— Фантомное тепло. Сигма, — коротко ответил Гедимин. «Сигма! С её помощью ведь много кто общается. Даже мы,» — он покосился на передатчик. «Надо сказать Айзеку. У Ассархаддона полно этих тварей. Наверняка он записал все их сигналы. А мы будем ковыряться с нуля. Пусть Айзек его спросит…»

— Да, про купальню я зря не подумал, — пробормотал Вепуат, открывая шлюз. — Принесу. Может, они и со мной поговорят…

…Ступка была высотой с полметра; все три свёртка вытряхнули туда и плеснули воды. Гедимин, ошалело мигая, смотрел, как «рассаду» молотят пестом — так, что летит пена. Пену стряхивали на грунт, стараясь закинуть ближе к стенкам. Туда же смыли налипшее на пест. Потом в ход пошли накрученные на палку листья — ими взбитую жижу разбрызгивали по «оранжерее». Швыряли вслепую, как попало, чудом не заливая друг друга ошмётками. Летело и на стены. Вепуат махал распылителем, разбрызгивая следом за биоматериалом воду — но всё-таки старался поливать равномерно. Гедимин видел, как он щурится то на «агронома» с метёлкой, то на Броннов, визжащих и скачущих на «тропе». Вепуату протянули опустевшую ступку, он плеснул туда воды, и остатки буро-зелёной кашицы полетели в угол.

— Теперь всё под рукой Эйланнушу, — пропищал «агроном», передавая ступку сородичам. Дышал он тяжело, вибриссы поникли.

— Всё, и грибы, и клубни, и тонкие побеги, — «агроном» взял в руки протянутую кем-то чашку с отваром курруи и выплеснул на грунт, распределив от стены до стены. Перед