Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

камушек на стол. Ей-богу, хоть устраивай отборы, как в книгах про большую и чистую любовь. Есть же легенды о великих воительницах, которые требовали, чтобы будущий супруг победил её, тогда и подчиниться.

— А, может, реально сходить замуж? — пробормотала я.

С одной стороны, это неплохо. У ребенка официально будет отец и клановая поддержка. Да и я не павшая девица, а уважаемая госпожа. С другой стороны… По факту остаются Дзэ-у, но с ними мне совершенно не хочется связываться, ведь они дружат с Юичи.

А для того, чтобы рассорить их кланы, у меня нет времени. На данный момент Шенгаи враги для них, пусть и не явные. Ещё тут императору неймется.

— Надо срочно менять законы в этом государстве, будет тогда легче жить.

— Чтобы поменять законы, нужно быть хотя бы императрицей, — прозвучал за спиной голос Харуки.

Вздрогнув, я обернулась.

Она с Мисаки стояли у входа в домик и мрачно смотрели на меня.

— Как давно вы тут торчите? — проворчала я.

— Ну… давненько, — призналась Мисаки. — Пытаемся… — Она бросила взгляд на Харуку. — Понять, что ты делаешь.

— Ищу мозги, — охотно ответила я. — Потеряла где-то. Не видели?

— Очень смешно, — фыркнула Харука, подходят ближе и садясь на циновку напротив. — Рассказывай, что с тобой происходит? Как вернулась после шаманов, так подойти страшно. Причем всем.

Мисаки опустилась рядом с ней.

Некоторое время мы дружно молчали, потом я только шумно выдохнула. Ну прямо как в добрые-старые времена, когда они вдвоем прижимали меня в угол, требуя правды.

Я не была уверена, что стоит делиться правдой и озвучивать ситуацию. Хотя бы до того момент, пока не появится Ичиго. С другой стороны, я не знаю, сколько у меня времени. Судя по словам Джаргала, задвинуть в дальний угол этот вопрос не получится, значит, надо решать побыстрее. Шило в мешке не носят.

— Ну… слушайте, — выдохнула я.

Через некоторое время в чайном домике уже сидела не одна недовольная девушка, а целых три. Ни Мисаки, ни Харука не подозревали, что всё… так.

Но по их реакции я очередной раз поняла, что рожать ребенка в одиночестве — это не вариант. Общество такое не примет. Смирится только в том, если нельзя будет в мою сторону раскрыть рта. Как это сделать, я пока слабо представляю.

— Скажу, что это непорочное зачатие, а я — новая богиня, — пробурчала я.

— Допустим, — внезапно спокойно ответила Харука. — Но для этого нужна такая мощь, чтобы одним взмахом руки положить армию.

— У нас такая мощь есть? — поинтересовалась Мисаки.

И, заметив мой взгляд, тут же умолкла.

Нет у меня такой мощи. И времени нет. Ни цуми нет, значит, надо быстро решать.

Разговор перевели на императора. Та ещё тема, но лучше уж про него. Там достаточно просто. Попытается вредить, будем искать возможность этому помешать. И вот тут как раз мне сила очень потребуется.

Вообще, конечно, это прямо до крика обидно. У меня есть потрясающий ресурс, но я им не могу воспользоваться полностью.

— Каким был этот Рё Юичи? — вдруг спросила Мисаки. — Я его толком не смогла узнать, только видела, да потом от Сацуджинши узнала, что он стал вместилищем Миру-то-Минай.

— На любителя, — ответила я. — Ему нужна была невеста, которая бы занималась только своей комнатой, улыбалась и кивала.

— А дети? — Мисаки тут же смутилась, понимая, что это всё сейчас звучит крайне неуместно.

Однако я отреагировала спокойно, вопрос-то логичный.

— Подозреваю, роль матери ограничивалась бы только тем, что она рожает. Семейство Юичи вряд ли было дало воспитать наследников так, как считает нужным мать.

— Мне он никогда не нравился, — заметила Харука, сложив руки на груди. — По лицу же было видно, что считает себя выше всех. Поэтому тут некому жалеть о его конце.

— Минимум один клан и все малые народы этому радуются. — Я собрала камушки гомоку. Когда, наконец-то, научусь решать свои проблемы, буду подрабатывать гадалкой на гомоку, попрошу брата Гу выделить мне местечко в храме.

«А если Сацуджинша на это и рассчитывал?» — мелькнула мысль, когда я уже была у себя в комнате, и на поместье давным-давно опустилась ночь.

Нет, не убить меня. А именно, чтобы появился одаренный ребенок. Если его отец должен быть сильнее меня, значит, одаренный вдвойне. Кажется, я чего-то не знаю. И посоветоваться не с кем.

Со двора донеслись мужские голоса. Не все ещё спят.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Кожа снова бледнее, чем обычно. Темных кругов под глазами ещё нет, но много ли им надо?

Мудрецы говорят, что карп, плывущий против течения, может стать драконом. Не стоит сразу бороться со всем океаном, когда можно начать с реки.

Я улыбнулась уголками губ. Аска в отражении ответила. Что ж… это неплохо.

Через некоторое время я вышла из комнаты и, бесшумно направилась на первый этаж в гостевое крыло. Здесь было тихо, все спят. Все, кроме хозяина комнаты, в которой горит масляная лампа.

О! Потухла. Я этого не могу увидеть, но уже научилась чувствовать, кто в доме бодрствует.

Подошла к двери, занесла кулак и коротко стукнула несколько раз.

Тишина. Но даже в ней можно почувствовать удивление. Конечно, уже давно за полночь.

Дверь тихо приоткрылась, Эйтаро молча посмотрел на меня, чуть посторонился пропуская. Я вошла в комнату. А вещей мало, впрочем, много он в принципе не может возить с собой.

— Аска, что-то случилось? — чуть нахмурившись, поинтересовался он.

Отставить ногу назад. Закрыть дверь. Услышать щелчок замка.

Увидеть, как его левая бровь приподнялась в немом вопросе.

— Да. У меня есть предложение.

— Какое?

Я повела плечами, и шелковое одеяние упало к моим ногам.

Единственное одеяние.

Комарова Марина

Кобра клана Шенгай. Императрица

ГЛАВА 1

Семь раз упади, восемь – поднимись

Японская пословица

На блеск спиц канзаши больно смотреть.

Солнце сегодня жарило, словно в наказание. Оно светило так, что хотелось зажмуриться и спрятаться в тайных ходах под поместьем Шенгай.

На этих вот спицах цветы сливы, вырезанные из белого нефрита. Каждый из них сделан с такой любовью, что её можно почувствовать даже через каменные лепестки. По семейной легенде канзаши принадлежали прабабке моей матери. Подарок жениха. Слива – знак семьи и долголетия. Молодым пророчили счастливую жизнь. Правда, потом они убили друг друга: прабабка послала супруга в засаду, а он оставил eй сладости с ядом. А она, да приютят её душу в мире лучшем, чем бездна Ёми, без них не могла жить. В итоге