Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Романова

тут бы, когда с обоими старыми Сципионами покончено, а молодой ещё не заявился, и пока что никто не мешает, и двинуться кому-нибудь из Баркидов с войском на подмогу к старшему брату в Италию – хоть тому же Гасдрубалу, например, который уже пытался сделать это ранее. Ганнибал как раз подступал к самому Риму, и получи он в этот момент сильное подкрепление – неизвестно ещё, чем бы кончилась война. Но, видимо, не один только Ганнибал, умея одерживать внушительные победы, не умел пользоваться их результатами. Родовое это у Баркидов, что ли? Какая там, в сраку, Италия! Ведь даже саму Испанию зачистить от остатков римлян не удосужились! Думали, что успеют ещё? Ага, успели – дождаться Сципиона-младшего! Ну и кто им доктор, спрашивается?

Видя их бездействие, Арунтий занялся собственными делами. В Карфагене на тот момент умерла его законная жена-финикиянка, и нужно было позаботиться о детях и вступить в новый брак. Это ведь только в теории любой гражданин Гадеса, поселившись в Карфагене, становился автоматически полноправным карфагенянином, а реально это для бедноты и среднего класса только справедливо. А по олигархической жизни всё решали личные связи. Дела же там у клана Тарквиниев намечались большие, и для их успешного ведения связи требовались тоже немалые. Нужно было серьёзно врастать в карфагенскую олигархию, где давно всё схвачено, поделено и разграничено, и одиночке там ловить было нечего. Он справился и с этой проблемой, и в результате я теперь получил возможность безбедно жить в большом и благоустроенном мегаполисе.

А в Испании тем временем высадился Сципион-младший, и вскоре проспавшие его появление там два Гасдрубала с Магоном, ухитрившиеся вдобавок ещё и между собой крепко перелаяться, просрали ему Новый Карфаген. Победителю хватило ума вступить в дружеские отношения с иберами, и с этого момента, собственно, исход испанской войны был уже практически предрешён. Потеряв мощную военную и производственную базу и изрядное число недавних испанских союзников, а главное – богатые серебряные рудники, карфагеняне оказались в Испании в том же самом положении, в котором до сих пор были римляне. Мало денег – мало и наёмников-профессионалов. Приходилось усиливать и без того немалое налоговое бремя на турдетан долины Бетиса, да ещё и и изнурять их общины рекрутскими наборами, озлобляя тем самым против себя и их. Вот тут только Гасдрубал Баркид и поумнел – ага, задним умом. Сумев набрать гораздо худшее войско, чем имел ранее, и получив вдобавок от Сципиона изрядную трёпку при Бекуле, он всё же двинулся наконец на соединение с Ганнибалом в Италию. Жалкая попытка, закончившаяся вполне закономерно! Арунтий, просчитав всё это заранее, отпрашиваться у Магона к Гасдрубалу не стал и в этой самоубийственной авантюре не участвовал. Магону, громившему вместе с Ганнибалом римлян в первые годы италийского похода, он доверял куда больше.

Но перестало везти и младшему из Баркидов. Небольшое, но опытное и хорошо подготовленное войско Марка Силана опрокинуло многочисленных, но наспех обученных и вовсе не горящих желанием умирать за обирающий их Карфаген турдетанских рекрутов. Да и сам Арунтий уже получил через преданного их семье человека тайное послание от отца, в котором тот рекомендовал наследнику особо не геройствовать. Волний уже тогда просчитал, что Карфаген неизбежно проигрывает войну, и теперь следовало позаботиться в первую очередь об интересах клана Тарквиниев. Уже и многие турдетанские вожди один за другим начали переходить на сторону Сципиона, в том числе Кулхас, от этого перехода только выигравший, и ссориться с ними не было в интересах этрусского клана. Но нельзя было и открыто переходить на сторону римлян самим Тарквиниям, хоть и зрел уже давно соответствующий заговор и в самом Гадесе – как по чисто деловым соображениям, так и по ещё каким-то, о которых Тордул и Фуфлунс мне не сообщили, так что сам я мог о них только строить догадки. Так или иначе, Арунтий продолжал службу у Магона – не особо усердствуя, но и не отлынивая от неё сверх разумной меры. Не нужно было Тарквиниям в Испании ни сильного Карфагена, ни сильного Рима. Но при Илипе объединённое войско Магона и Гасдрубала Гисконида снова было наголову разгромлено – на сей раз уже самим Сципионом, сумевшим несколькими одинаковыми демонстрационными построениями в течение нескольких дней обмануть карфагенян и неожиданно построиться для настоящего боя совершенно иначе. Снова побежали смятые союзники и наёмники, снова разбежались по домам мобилизованные насильно турдетаны, бросая на произвол судьбы надёжную, но немногочисленную африканскую пехоту. И снова, полагаясь на быстроту прославленных испанских коней, пришлось спасаться кавалерии. Проложив себе дорогу сквозь конницу римлян копьями и мечами, ушёл из окружения и конный отряд Арунтия.

В Африке тем временем выступил против Карфагена уже и нумидийский царь Сифакс, и Гасдрубал Гисконид отбыл с остатками своих войск туда, оставляя Магона в Испании одного. В надежде повторить неожиданный рейд Сципиона и отбить обратно Новый Карфаген, тот предпринял морской набег, но римский гарнизон города был не в пример сильнее потерявшего его карфагенского. Участвовавший в этом походе Арунтий, оценив ситуацию с ходу, даже в штурм напрашиваться не стал, вызвавшись вместо этого разведывать местность и избежав потерь в своём отряде. А пока Магон плавал в море, от Карфагена отложился и Гадес. Сумев уклониться от участия в репрессиях Магона против восставшего города, наследник клана Тарквиниев всё же остался у него, дабы участвовать в намеченном с ходу морском походе в продолжавшую воевать с римлянами Лигурию, где предполагалось высадиться и снова взбунтовать заодно и цизальпинских галлов. Магон после этого должен был двинуться на соединение с Ганнибалом, а сам Арунтий – поднять мятеж против Рима в Этрурии. Судьбе не был угоден успех их экспедиции, но если Магон был разгромлен и смертельно ранен в Лигурии, то нашему нынешнему нанимателю в этом плане повезло больше. Потерпев неудачу в попытке мятежа, этрусские заговорщики, кто уцелел, пробились к нему и пополнили его отряд, с которым он и отплыл в Карфаген. И доставил всех в целости и сохранности, как и в прежние времена начала войны, миновав все заслоны римского флота.

Будущий африканский поход Сципиона, учитывая его прежнюю дипломатию с Сифаксом, предугадать было несложно. Но если полководцем Гасдрубал Гисконид был средненьким, то дипломатом он оказался гораздо лучшим. Зная о падкости нумидийской знати на карфагенских красавиц, он отдал Сифаксу в жёны свою дочь Софонибу, тёзку моей наложницы-бастулонки, ранее просватанную за Масиниссу. Это толкнуло того на окончательный переход на сторону римлян, зато Сифакс, реально правящий Нумидией, возобновил союз с Карфагеном. В результате