Эльф на плоской земле. Книга 4. Курсант. - Анатолий Бурак

И эта недостаточная информированность была, разумеется, плохой Для неё. Ну, и для троицы имбецилов, вынырнувших неизвестно откуда и начавших телами оттирать меня к укромному уголку.

Бить мне их было откровенно лень. Но тут один из самовлюблённых болванов раскрыл вонючую пасть и и злобно прошипел.

- Пошёл на выход, п...дор! - А то мы твою русскую блядь всей толпой поимеем!

А вот это он зря-а! Хотел бы я сказать, что меня накрыла пелена ярости. Но увы. Любой Альфа-разумный десять раз подумает, прежде, чем совершить какой-либо необдуманный поступок. А уж убить в состоянии аффекта - и вовсе нонсенс для жителя Содружества.

Поэтому я послушно повернулся и, подталкиваемый в спину, дал увлечь себя в на тёмную пыльную лестницу. Где всех пятерых ожидал сюрприз.

Разумеется то, что все участники и организаторы сегодняшней, уже второй по счёту, "страшной мсти" получат по ебалу э-э-э, соответствующей части организма, мне было понятно и так.

Но вот то, что эти уёбки. то есть, благородные молодые люди из хороших семей, приплетут сюда мою девушку, было для меня печальной и очень нехорошей для них новостью.

Почему решил, что достойные юноши принадлежат к элите населявших эту любимую Создателем Локацию условно-разумных? Так ведь, простые мужики с бабам не воюют. И даже гангстеры стараются не вмешивать в собственные кровавые разборки женщин и детей.

Но, как известно, настоящие аристократы выше всех этих глупостей. Если нужно свершить благородную месть, то никакие не писанные, годящиеся лишь для всякого былда правила, им не указ.

Три потенциальных покойника прижали к стене Марину и, судя по всему тот, кто мнил себя главарём, нагло тискал её за грудь. Остальные двое при этом нагло ухмылялись и, держа мою девушку за руки, с видом ожидающих своей очереди, откровенно наслаждались беспомощностью жертвы.

А, чтобы загнанная в угол Марина не сопротивлялась, предводитель громко шипел.

- Не дёргайся, сучка! Твоя мелкая у нас и, если не хочешь, чтобы с ней случилось что-нибудь эдакое, лучше молчи. - Он победно глянул на приведших на лестницу меня подельников и глумливо закончил. - Сейчас мы по-быстрому опустим его голубое Высочество и потом займёмся тобой.

Памятуя про недавнее разбирательство в кабинете ректора и про то, какую важную роль сыграла нашем оправдании видеозапись я, рискуя активировать роящиеся в стазисе файерболы, нырнул в свой межпространственное убежище. И, достав из внутреннего кармана пиджака смартфон, настроил его соответствующим образом.

Затем вышел обратно и невидимой рукой положил аппарат на верхнюю площадку. Так, чтобы объектив камеры захватывал всё происходящее. Сделал я это потому, что уже приговорил придурков.

Добавив в голос немного обертонов и усиливая действием инфразвуком, я начал обязательную перед совершением каждой казни речь. "Я, свободный Разумный...".

Троих, что толкали меня в спину, так же как и возомнившую себя роковой женщиной красотку, я убивать не стал. Просто ударил по разу, целясь в голову и соизмеряя силы. Безвольные тела кулем повалились на пол, а я уже телепортировался к потерявшей берега троице.

- Коля! - Завидев меня, по-русски воскликнула Марина. - У них Леська.

- Нет, котёнок. - Заверил испуганную мать я. - Этот ублюдок врёт.

- А вот и принц нетрадиционной ориентации пожаловал! - Так и не успевший трезво оценить ситуацию главный похабно, оскалился. И глумливая ухмылка искривила его нервные губы. - На колени! - Стараясь выглядеть грозно, приказал он. - А не то от вашей байстючки мокрого места не останется!

Собственно, это был его последние слова. И, так как вести ни к чему не приводящую и непродуктивную дискуссию не имело совсем никакого смысла, я быстрым движением свернул ему голову.

За жизнь и безопасность Леськи я не переживал. Так как сканер показал, что в голосе, теперь уже покойного молодого аристократа, не было должной убеждённости. Врать - тоже надо уметь. Особенно, когда говоришь неправду Альфа-разумному. Чей интеллект гораздо выше твоего, а мозг работает в двадцать раз продуктивнее.

Второму я, ударом справа, проломил височную кость. Тот, отлетев и наткнувшись головой на стену, отчего череп приобрел вовсе уж экзотическую форму, медленно сполз на бетонные ступени и испустил дух. А от третьего явно завоняло мочёй.

- Ты знаешь, кто мой отец? - Завёл он, ставшую уже затасканным штампом и набившую оскомину шарманку.

- Да мне похуй. - Искренне ответил я, намекая на полную индифферентность и игнорирование династического вопроса какой-то отдельно взятой ветви условно-разумных. И, вежливо попрощался. - Бай-ба-ай, бэ-э-би-и!

И, представив в грудной клетке его, пока ещё живое и бьющееся сердце, используя телекинез, разорвал ему аорту.

- Э-эльф! - Заревев, Марина бросилась мне на шею. - К-кто-о это?

- А хрен его знает. - Честно и беззаботно отвечал я. - Но, пожалуй, пока есть время, можно поинтересоваться.

За дверью гремела музыка, так что никто пока не обратил внимания на занявшую не больше пары минут стычку. Нас не беспокоили и я, вернувшись на половину лестничного пролёта вверх, вежливо пнул в живот лежащую в не очень симпатичной позе валькирию.

- Встава-ай краса-авица-а! - Нагнувшись, я схватил дуру за волосы и потянул вверх. - Дядя хочет с тобой поговори-ить! - Нежно прорычал я ей в розовое ушко, отчего та пришла в сознание и затравленно пискнула.

И, вы знаете что? Эта ебанутая на всю голову дура так же спросила, знаю ли я её родителей? А, по моему равнодушному виду поняв, что мне абсолютно допизды, то есть извините, всё-равно, и отчего-то ни капельки в это не поверив, тут же принялась нагонять страху.

- Да ты хоть представляешь, что с тобой сделает мой отец? - Как ей казалось, "грозно" пискнула она, а глаза цвета небесной лазури начали наливаться нездоровой темнотой. По всей видимости, собираясь задействовать способности и начать метать молнии. - Да от тебя даже мокрого места не останется!

Ну, это мы уже проходили. Как и то, что добрым словом и хорошей пиздюлей, взаимопонимание достигается гораздо лучше, чем простыми увещеваниями. И иногда, для пущего эффекта, их лучше поменять местами.

Так что я, не особо заморачиваясь гендерными условностями, принятой в этой локации, не мудрствуя лукаво, врезал этой белобрысой прошмандовке кулаком под-дых.

- Т-ты-ы! - Завыла она, в выпученных глазах сквозило неподдельное удивление. - Да как ты смее...

Но пощёчина, от всей души выписанная с левой руки начала понемногу приводить её в чувство. Ага, ага. Я, ведь по документам Высочество.

Так что, по определению, должен быть выше всех