Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

могла удовлетворить спрос на коляски, на них записывались и ждали какое-то немыслимое количество времени… Так, у нас оказалось десять фирменных немецких колясок, которые мы и презентовали обществу инвалидов… Если доход одного дня может сделать хоть немного легче жизнь десяти людей, то почему нет?

— Торжественное вручение — послезавтра! — заявил Игорь. — Ждем вас! У нас в шесть вечера!

— Постараюсь, но не обещаю! — развел руками я. — Дела-а…

Улыбка Игоря слегка померкла, и он тяжело вздохнул. Пикнул телефон, и я нажал на кнопку.

— Алексей Владимирович, от Бориса Борисовича человек прибыл, — сказала Люся.

— Минутку, — ответил я, и повернулся к Игорю:

— Прошу меня простить, очень много работы…

— Понимаю, понимаю! — кивнул он. — Но завтра вас ждем! Очень ждем!

Руководитель общества инвалидов вышел, разминувшись с помощником Бориса Борисовича — неприметным человеком среднего роста, всегда в одном и том же сером костюме, всегда тихим и немногословным. Как его звали я все время забывал, а переспрашивать было как-то неудобно, поэтому для себя я его нарек просто Помощник.

— Это вам, — Помощник подал мне конверт. Я распечатал его и извлек послание, которое гласило: «Алексей! Я согласовал все вопросы по сахару. С нашей стороны все будет в порядке. Требуется 25 т. руб. Срочно».

Я вздохнул. Борзеет Борисыч, шлет курьеров как в банк… И вообще, на кой хрен, спрашивается, мы купили себе фракцию в городском совете? Чтобы платить за каждое нужное решение? Впрочем, недорого… шестьсот с небольшим долларов, если считать по последнему курсу. В мое время за такие деньги уважающий себя гаишник пьяного не отпустит…

Из ящика стола я вытащил пять пачек — ровно «25 т. руб.» и передал их помощнику. Тот спрятал деньги в портфель и раскланялся.

— Алексей Владимирович! — в кабинет влетел взмыленный, но торжествующий начальник отдела продаж. — Есть покупатель на бензин! Заберет весь, цена просто прекрасная!

— Какой еще покупатель? — изумился я. — Ведь договорились бензин не трогать! Вы чего, ребята⁈ Бензина на заправках — кто наплакал, это наш неприкосновенный запас! Ездить на чем будем?

— Понял, — погрустнел начальник отдела продаж.

Сумасшедший дом, подумал я и снова погрузился в бумаги.

А потом позвонил Николай Николаевич и сказал тоном, не терпящим возражений:

— Заедь-ка сегодня вечерком…

— Заеду, — пообещал я.

Настроение, и без того не сильно хорошее, испортилось окончательно. Чего гражданину начальнику нужно, спрашивается? Их долю я совсем недавно внес, деньги немалые… и начальник милиции, и городской прокурор при желании могли бы ежемесячно покупать новую иномарку.

Я нервно отбросил бумаги и открыл газету. О! В газете было много прекрасного. Величайший из всех премьер-министров, когда-либо живших, Валентин Павлов, искрится новыми инициативами! Так, государственным предприятиям строго-настрого приказано: «Экспортируйте!» Хотя бы и за счет сокращения поставок на внутренний рынок, который и так тихонько загибается. Бонусом идет льготное налогообложение на валютную выручку — всего двенадцать процентов! Это может быть интересно, лениво думаю я. Может загнать на экспорт часть водки за твердую валюту?.. А на валюту купить всякого электронного ширпотреба и продать… А потом конвертировать.

Вот, пишут, что в Хабаровске американцы завезли джинсы «Levi Strauss» по полторы тысячи рублей, и кроссовки «Nike» по тысяче. Я не могу сдержать улыбку. Еще недавно джинсовая «фирма» обходилась примерно в зарплату простого советского человека. Теперь — пять зарплат и ничего, торговцы настроены вполне оптимистически, если судить по газетной статье, смотрят в будущее! На вырученные деньги собираются закупать сырье. Ну это само собой разумеется… А вот про валютные аукционы… Клиенты «Внешэкономбанка» могут купить валюту с аукциона, цивилизованно… И хрен с ними, с клиентами, думаю я мрачно. Мы хоть все время под восемьдесят восьмой статьей ходим, за незаконные валютные, но зато подальше от государства, которое дурит, беснуется и впадает в маразм одновременно…

Дом городского прокурора был своего рода символом успеха, как его понимали в начале девяностых. Просторные комнаты, ковры, мебель явно не заводская, но выполненная на заказ, громадный телевизор «Панасоник», стоивший астрономических денег, в комплекте с видеомагнитофоном, а еще — иконы, картины, бронза, какие-то канделябры… Как ценитель антиквариата, я отметил про себя, что большая часть всей этой «старины» — дешевка. Впрочем, чаще всего людям все равно, что там висит на стене…

«Прокурор Леня», как мы его называли между собой, и Николай Николаевич как всегда сидели за столом, который ломился от дефицита. Они уже порядочно приняли, судя по почти пустой бутылки коньяка, и имели вид довольный и благодушный. Вот уж кому впрок пошли перестройка и кооперативный бум, подумал я, сдерживая улыбку.

Меня встретили радушно, пригласили к столу и традиционно предложили выпить. Я традиционно отказался, потому что сам за рулем.

— Это правильно, — похвалил прокурор, — алкоголь в молодые годы пить вредно! Яд натуральный! — Вздохнув, он поднял полную рюмку коньяка, и лихо ее проглотил. — Все равно помирать скоро, — философски заметил он, закусив какой-то копченостью.

— Рассказывай, — сказал Николай Николаевич, — как дела, что нового происходит?

Интересно, что они разнюхали, подумал я, и осторожно ответил:

— Все в порядке, дела идут неплохо…

— В порядке, говоришь… Что там у вас с чеченами произошло? — мрачно спросил Николай Николаевич.

— Подрались немного на рынке, — пожал я плечами. — Ничего особенного. Одного особо ретивого мы отвезли нашему общему знакомому…

— Аккуратнее с этим делом, — назидательно сказал прокурор. — Город и так пороховая бочка! Искру поднеси — рванет! Еще межнационального конфликта нам не хватало!

— Леня дело говорит, — кивнул Николай Николаевич. — Или ты, Алексей, на милицию рассчитываешь, в случае чего?

Я удивленно посмотрел на Николая Николаевича.

— А чего ты смотришь? — усмехнулся он. — У меня стабильно в месяц по личному составу один покойник и два-три резаных-стреляных. Ты думаешь, что за тебя кто-то под пули полезет за двести пятьдесят рублей в месяц? И не думай, не полезут и правы будут! Так что… аккуратнее!

— Сами отобьемся, — сказал я. — Не в первый раз.

— Ну-ну… — кивнул прокурор. — Пока у нас все нормально, все хорошо, дела идут, прибыль капает… хоть и небольшая! — Прокурор подмигнул мне.

— Кстати, поводу дел, — сказал я, понимая, что разговор нужно направить в безопасное русло, — у нас проблемы с заводом стеклотары. Не дают бутылки. Скоро водку не во что разливать будет.

— Бутылки не дают? — поднял брови прокурор. — Так придумайте чего-то! Заливайте в автоматы газводы, например! А⁈ Как идея⁈

— Не пойдет, — сказал я, улыбаясь. — За день все автоматы разнесут!

— Ладно, — сказал прокурор, переходя на деловой тон, — Я распоряжусь, отправлю проверку на этот завод стеклотары… Намекнем им, что и как. Но вообще, директор должен такие вопросы решать. А если не решает, то гнать его