Паладин. Свет и Скверна - Илья Романов

Встав в стойку, чем ещё раз удивил собравшийся народ, я дал сигнал ладонью, что готов, и старик сорвался с места.

Его удар в голову был хорош. Никаких лишних движений, идеальный расчёт и техника. Но слишком просто.

Я отвёл руку, схватил его предплечье и сместился, выталкивая старого воина в сторону его напарника. К чему распалятся и оставлять позади себя усатого, если можно сделать так, чтобы они мешали друг другу?

Вот только эта парочка оказалась умней. Усатый не повёлся на финт и попытался зарядить мне с ноги в корпус. Я принял удар, почувствовав пронзившую рёбра боль. Печать Света мгновенно отреагировала и начала латать повреждения тканей, а я крепко зажал рукой голень удивлённого таким раскладом мужика и ударил левой ногой по его опорной.

— Ух! — выдохнул народ, когда он смачно свалился на землю, а я резко разорвал дистанцию, ведь старик не стоял на месте.

Мы начали осыпать друг друга ударами, всё сильнее повышая скорость. Кулаки сменялись комбинацией ног и захватов. Я видел, как ширится оскал этого старого волка, почувствовавшего достойного соперника, и отвечал ему тем же, потихоньку переставая сдерживать себя, что делал вначале боя.

Зрители, казалось бы, забыли, как дышать, а чистая душа спустилась с крыльца и подошла поближе, внимательно следя за спаррингом, превратившимся в самый натуральный бой! Но как же это было прекрасно! Давненько я не чувствовал необходимости прикладывать сил больше, чем следовало! Не выкладывался на полную, ведь и достойных партнёров не было! Молодняк Ордена не подходил, комтуры и командор были заняты. И лишь во время путешествий получалось испытывать нечто подобное! Особенно с Охотниками! Вот эти доблестные мужи умели и любили махать кулаками так, что дрожали горы!

Бой закончился ровно в тот момент, когда мы замерли друг напротив друга. Мой кулак у его скулы, а его — упёрся в мой живот. Мы оба понимали, что если не остановимся, то нанесём друг другу неприятные раны, и если мне было плевать из-за печати, то вот травмировать этот старого волка я не хотел. Он, собственно, рассудил так же, за что ему ещё один плюс.

— Ух и загоняли вы меня, Виктор Константинович! — выдохнул он, отходя на пару шагов назад и смахивая пот со лба. — Давненько я так не дрался! Аж сердце из груди готово выпрыгнуть!

И он громко засмеялся, а бойцы заулыбались. Усатый так и сидел на земле, потирая ногу. Я подошёл к нему, подал руку, и тот с отчётливой ухмылкой за неё схватился, принимая помощь.

— Круто вы меня уложили, господин, — почесал он затылок, немного прихрамывая. — Где это вы так научились?

Хотелось бы понять, о чём он толкует, но я только пожал плечами, а мужик вовремя спохватился и вздохнул. Понял, что я не разумею его речь.

Одна только сестра молчала и странно на меня смотрела, словно пыталась что-то разглядеть, но видела только глухую стену. Но в её глазах так и застыло беспокойство. Не за бой, нет, а за то, что я показал. И это было очевидно, даже без слов.

И ведь я ещё вчера принял решение, что пока что этим людям не нужно знать, что в теле этого молодого юноши переродился Август Соларис, боевой капеллан Ордена Паладинов. Признаю, скрываться я не люблю, но пока не узнаю этот мир получше, то так стоит поступить. Неизвестно, есть ли тут враги Паладинов, даже если мир закрыт и оберегаем Хранителями. Да и я сам дал клятву чистой душе, что больше она не познает боли и страданий. А если она узнает, что её родной человек уже не тот, кем был раньше, то… Думаю, мысль понятна. Со временем я всё расскажу, так будет правильно, но не прямо сейчас. Да и язык для этого нужно знать, чем я планирую заняться уже сегодня. Есть у меня идеи, как исправить этот момент в краткие сроки без долгого и нудного изучения местной речи.

После тренировки, продолжая чувствовать приятную усталость, которую постепенно выгоняла циркулирующая в теле энергия, я отправился в купальню на втором этаже. Находилась она рядом с моей комнатой и была… весьма интересна. Никакой тебе бадьи, скамеек и ведёр с водой. Куски мыла были с запахом цветов и прочих ароматов, вместо брусков коричневого цвета с вонью лошадиного помёта, какие подавали в тавернах приехавшим путникам. В гладких белых флаконах была тягучая приятная носу жидкость, очень легко пенящаяся. Ну, хотя бы мочалку узнал, что немного меня порадовало. Всё же этот мир интересен по своему, всё новое и моя старческая душа даже испытала детскую любознательность. Хотя бы теперь стало понятно, почему местные не используют ароматические масла. Зачем, если в этих емкостях и так столь много разных запахов?

В столовой, после всех процедур, меня уже ждали. Чистая душа, как обычно, заняла место во главе, а маленький ангел по левую руку от неё. Малышка сидела и ковырялась в каше, надув губки.

— Света, ну не хочу я кашу!

— Надо, Любава! Ты же хочешь быть красивой леди? А все красивые леди едят кашу!

Стоило зайти в помещение, как я стал объектом внимания. Старшая поджала губы и кивнула:

— Доброе утро, Виктор…

А вот младшая заулыбалась и махнула мне ложкой, отчего часть каши упала на пол.

— Доброе утро, братик!

Я изобразил вежливую, но скупую улыбку, и уселся на своё место. Служанки запорхали вокруг меня, подав миску цитрусовой воды для рук вместе полотенцем.

Стол, как и в первый мой завтрак в этом доме, также ломился от еды. Перечислять её смысла не было, но должен отдать хвалу местному повару. Блины с клубничным джемом удались на славу, даже я проникся их вкусом, вспоминая добрыми мыслями поваров нашей крепости. Те тоже были искусны, ведь воин должен питаться очень хорошо, а ещё вкусно.

— Любава, помнишь о чём я просила тебя вчера? — завела разговор старшая, бросив на меня косой взгляд. — Приглядишь за братом?

— Ага-сь! — с готовностью отозвалась малышка и лучезарно мне улыбнулась. — Ни на шаг от него не отойду! Буду на страже брата весь день!

— Ты про уроки не забудь, страж ты наш, — вздохнула сестра, покачав головой. — Каникулы скоро закончаться и тебе придётся вернуться в школу.

— Опять эта школа, — как-то сдулась девочка, забурчав: — И