Охота за "Красным Февралем" - Владлен Борисович Багрянцев

день Меган собрала свои нехитрые пожитки и покинула деревню. Странствуя по джунглям Острова Конга, она наткнулась на смертельно раненую самку танкопарда с детенышем. Из шкуры самки Мэгги сделала себе новую набедренную повязку, а детеныша приручила.

— Танки мне как брат, — простодушно объяснила великанша и почесала бронированного саблезубого тигра за ушком. — Не бойтесь, он вас не тронет.

— Танки?! — хором воскликнули изумленные Тильда и Кассандра.

— Да, я тоже читала эту книжку, — небрежно призналась Мэгги и продолжила свой рассказ.

В конце концов беглянка поселилась в развалинах уничтоженной германской базы. Здесь ее никто не беспокоил. Другие великаны не любили это место.

— Да, вы правы, про этот лагерь ходили страшные слухи, — подтвердила Меган, когда чуть позже они сидели вчетвером вокруг ночного костра. — Но до войны мне здесь бывать не приходилось.

Как оказалось, до войны Остров Конга посещали самые разные немцы, в том числе дружелюбные миссионеры.

— Отец Гюнтер был добр к нам, — рассказывала карлица-великанша. — В его школе я научилась говорить по-немецки, по-английски и даже немного по-латыни. Но латынь почти всю забыла, — смущенно призналась Мэгги. — Не было практики. И книгу про танкопарда Танки и его друзей прочитала там же.

Судя по всему, таинственный отец Гюнтер имел связи на самом верху, потому что немецкие военные и безумные ученые его питомцев не беспокоили. Больше того, этот миссионер занимал настолько высокое положение в германской колонии, что укрывал у себя в школе сбитых союзных летчиков. Так что у Меган было достаточно возможностей попрактиковаться в английском.

— Вот только имя он дал мне дурацкое — Мегантропия, — поведала новая знакомая. — Никогда мне не нравилось. Альбионцы и англо-индийцы, которые гостили у нас, называли меня «Меган» или «Мэгги» — так и повелось.

Незадолго до конца войны отец Гюнтер покинул Остров Конга на подводной лодке и больше не вернулся. Кажется, в Германии его ждала семья. Некому стало защищать союзных летчиков, поэтому немецкие солдаты увели их на свою базу, и больше пленных пилотов никто не видел. А потом немцев сменили сунданезийцы.

— Они были даже хуже немцев, — рассказывала Мэгги. — И не такие вкусные. Ха-ха-ха! — и она показала побледневшим альбионским летчицам два ряда разнокалиберных белоснежных клыков и длинный язык. — Не бойтесь, мы не едим людей. Даже врагов. Тем более, что вы мне не враги. На немцев вы не похожи, на сундийцев тоже. Говорите вроде с альбионским акцентом, но на альбионцев тоже не похожи. Кто вы такие?

Кассандра пожала плечами, решила, что скрывать ей нечего и пересказала краткую версию своих злоключений.

— Понятно, — кивнула Меган. — Все-таки альбионцы. Я вам верю. Вы напоминаете мне пилотов, которых я встречала во время войны, хотя женщин среди них не было. И у вас война с японцами. Японцы тоже были добры к нам, но я им никогда не доверяла. Приносили разные подарки, но по их глазам было видно — они пытаются нас обмануть. — Великанша помолчала. — Я могу помочь вам. Я помогу вам найти их подводный корабль. Я знаю, где он может скрываться. Но вы должны мне кое-что пообещать.

— Все, что в наших силах, — осторожно ответила Кассандра.

— Когда вы покинете остров, то заберете меня с собой, — добавила Мэгги. — Я хочу увидеть внешний мир. Планету людей.

— Эээ… — замялась Касссандра. — Ты не знаешь, о чем просишь. А мне-то казалось, ты успела достаточно насмотреться на людей. Люди могут быть очень жестокими, твоим соплеменникам до них очень далеко…

— Люди могут быть разными, — перебила ее великанша. — Ты должна знать это гораздо лучше меня.

Подобная банальная очевидность из уст представителя чужой разумной расы настолько поразила Кассандру, что она даже много часов спустя не нашлась, что ответить.

Глава 14. Королева Джейн и другие

— Итак, — капитан Османи уже в который раз склонился над картой Острова Черепов, и несколько старших офицеров вместе с ним. — Теперь, когда работы успешно завершены, мы можем подождать альбионцев здесь. Или здесь, в этом озере. Или встретить их в открытом море. Или можем попробовать ускользнуть от них и оставить с носом. В конце концов, если мы станем сражаться с каждым встречным кораблем противника, то никогда не доберемся до цели. Напоминаю, что наша задача заключается в исследовании Большого Австралийского Залива, а не в перманентной борьбе со всеми флотами империалистических держав сразу. Или… Я вижу еще несколько вариантов, и каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Но готов выслушать и альтернативные предложения. Прозвучат ли они, товарищи?

— Решать вам, товарищ капитан, — ответил за всех старпом Пусянь Ваньну.

— Это само собой, и все-таки… — Османи не договорил, потому что офицер связи Сангита Рахман молча протянула ему наушники. Капитан пожал плечами, натянул их и прикусил микрофон.

— Османи слушает.

— Капитан Османи? Это капитан Сидоров.

— В самом деле? — Мохаммед изобразил легкое удивление. — Какими судьбами?

— Избавьте меня от риторических вопросов, — поморщился Нобунага Сидоров на мостике своего корабля. Командир «Желтого Августа» только что убрал перископ, через который разглядывал северный берег острова Конга. — Вы прекрасно знаете, зачем я здесь. Вы оставили слишком много следов, и на один из них напала Ресбезопасность. Поэтому предлагаю вам сдаться добровольно. Так мы избежим лишнего кровопролития. Я не думаю, что все моряки с вашего корабля посвящены в заговор. Подумайте о них и их семьях. Эти люди ни в чем не виноваты перед вами, и…

— Я почти вам поверил, если бы не знал, кто вы такой, — ухмыльнулся Османи. — Как будто вам не наплевать на этих людей.

— Вы даже не отрицаете свою вину, — заметил капитан «Желтого августа».

— А смысл? — удивился Мохаммед. — Вы уже все давно решили за меня.

— Я обращусь напрямую к вашему экипажу и прикажу им схватить предателя… — начал было Сидоров.

— А это вряд ли, — осклабился коммандер Османи и выдернул штекер из гнезда. — Гита, с этой минуты — полное радиомолчание, пока не получишь новые приказы. Слушай эфир и ничего больше. Товарищ Танака, опечатайте радиорубку. Товарищ Родригес, вы и ваши солдаты имеете полное право застрелить на месте любого, кто будет держать в руках всего лишь антенну — не говоря уже о целом приборе связи. Кроме товарища Рахман, разумеется. Товарищ комиссар?

— Подтверждаю приказ капитана, — громко и твердо произнес Франциско Адачи.

— Все по местам, — объявил Османи. — Задраить люки, приготовиться к погружению. Зарядить торпедные аппараты. Товарищи, враг совсем рядом. Боевая тревога! Рулевой! Малый ход!

В отсеках замигали красные лампочки.

— Кто это был? — тихо спросил старпом, когда капитан занял свое место на мостике. — С кем ты сейчас говорил?

— Если