Ложь - Анастасия Пименова

Ничего. Парень говорил, что Ашер не сделает ему ничего.

Он врал.

– Его нужно доставить в больницу. Эйвери, сможешь подогнать машину?

– Да, – отвечаю Патрику и ухожу, чтобы сделать, как сказал мужчина.

Я не знаю является ли этот автомобиль личным средством передвижения Зейна. Ключи от него ликтор хранит в ящике, которые я забираю и иду за машиной, которую немногим позже подгоняю прямо ко входу.

– Теперь мне нужна твоя помощь, – говорит Патрик, и я выдаю кивок.

Доктор попутно объясняет, что немного остановил кровотечение, после я помогаю ему затащить Зейна в машину.

До больницы добираемся за считанные минуты.

Дальше ничем не могу помочь, поэтому лишь смотрю на то, как Зейна увозят на операцию.

Остаюсь стоять в холле с его кровью на руках и на одежде.

Перед глазами мелькают размытые фигуры людей в белых халатах, но я не реагирую на них, так и продолжаю просто стоять.

Ощущаю только багровые пятна на своих руках и липкую теплоту, которая отвратительно контрастирует с ледяным холодом, сковавшим мое сердце.

Делаю три шага по направлению к стулу, на который и сажусь, продолжая смотреть в одну точку.

Ашер его чуть не убил. Ещё бы немного и Зейн мог умереть…

Я ощущаю злость и страх. Эти два чувства пронизывают меня насквозь. Злость клокочет в груди, горячая и ядовитая, подталкивает к необдуманным словам и действиям. Страх, напротив, сковывает, парализует волю, заставляя съеживаться в комок, прятаться от надвигающейся угрозы. Вернее, эта угроза уже настигла меня.

Да, я думаю о том, что скоро уже всё останется позади, в прошлом, но не могу не думать о том, что пострадал другой человек. И из-за чего? Из-за того, что пытался помочь, защитить нас с братом.

Сижу так несколько часов, когда Патрик выходит и подходит ко мне, опускаясь на стул рядом.

Мужчина тяжело дышит, когда я смотрю на него. Видно, как он нервничает.

– Он поправится, – тут же произносит доктор, – но потребуется время. Несколько дней, максимум – неделя, но это мелочь. Если бы не его регенерация, то он уже был бы мертв. Это сделал мистер Тернер?

У меня хватает сил только на то, чтобы выдать короткий кивок.

Доктор более ничего не говорит, лишь сидит несколько минут рядом.

– Через час к нему можно будет зайти. Он должен уже прийти в себя.

– Спасибо, – благодарю его за всё, а после Патрик уходит.

Весь следующий час я так и сижу в холле, ведь дальше хочу зайти к Зейну. Правда, мне так и не удается сделать этого, потому что появляется Дэни.

– Тебя хочет видеть Ашер.

Мне хочется послать куда подальше и его, и Ашера, чтобы они отстали. Хочется наорать на него, сказать, что он выполняет роль посыльного, но вместо этого я подчиняюсь. Молча встаю и следую за ним вплоть до машины, в которую сажусь, и мы куда-то едем.

– Выходи. Он ждет тебя, – велит ликтор, когда мы останавливаемся возле здания, где у Ашера находится кабинет.

Даже не спорю, вновь подчиняюсь.

Как только выхожу, то Дэни уезжает, а я поднимаюсь по ступенькам в здание. Прохожу несколько коридоров и этажей, чтобы остановиться перед нужной мне дверью. Даже не стучу.

Пусть идет к пожирателям со своим стуком.

Открываю дверь и захожу, делая лишь три шага, чтобы тут же оглядеться и наткнуться на Ашера, сидящим в своем кресле.

Уголки его губ приподнимаются, когда он видит меня, после ликтор осматривает мой внешний вид, замечая кровь.

– Как там Зейн? Удалось помочь?

Не отвечаю, когда он это спрашивает, ведь, уверена, что ему и так обо всем известно. Наверняка, этот Дэниэл следил не только за мной по приказу Ашера, но и за Зейном и Тоби.

– Злишься, – говорит он дальше и встает, чтобы подойти ко мне, остановившись в двух шагах. – Твоя злость ощущается за милю отсюда, Эйвери. Только ты сдерживаешь её, потому что боишься.

– Что тебе нужно от меня?

Не описать никакими словами, с каким усилием я продолжаю стоять и находиться с этим человеком в одном пространстве.

– Что мне нужно от тебя… – повторяет шепотом он. – Хороший вопрос. Но речь сейчас не об этом, а о твоем страхе. А также о нашем уговоре, от которого ты решила отказаться.

– Я не отказываюсь. Только на тронь больше Зейна.

– Так мило, – произносит ликтор, улыбаясь, – ты боишься за него. Что это? Благодарность или любовь? Ты влюбилась в мистера доброе сердце, мышка?

Мне хочется плюнуть ему в лицо и сказать, что это не его собачье дело. Но стискиваю между собой зубы и терплю.

Ашер улыбается сильнее, и в этот раз улыбка получается сумасшедшей. Неестественной.

В его глазах я вижу отражение своих собственных страхов, усиленных многократно. Он точно знает, чего я боюсь, и наслаждается моим ужасом.

Вокруг воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием.

– Вот оно, Эйвери. Злость в совокупности со страхом, но каждый раз в тебе побеждает страх. Тебе хочется ударить меня, ведь так? – не знаю, чего он выжидает, однако я никак не реагирую. – Так сделай это. Ударь меня.

Я взглянула в глаза Ашера, ища скрытый подвох в его словах.

Тревога кольнула сердце, заставляя насторожиться.

Что он задумал?

– Давай, мышка. Бей.

Нервно сглотнула и покачала головой, отказываясь. Тогда ликтор взял меня за руку и заставил сжать кулак, после отпустил.

– Бей. Ведь я это заслужил. Сколько я тебе причинил боли? – задал он вдруг вопрос. – Именно из-за меня ты оказалась на торгах, именно из-за меня в Грёзе тебе пришлось убить собственную мать. Если бы я не отправил тебя тогда к Князю, то всего бы этого не было, Эйвери. Я прострелил твоему брату ногу. И Зейн тоже чуть не умер из-за меня. Во всем этом виноват именно я.

Нахмурилась, чувствуя, как сильно стучит сердце и как паника накрывает меня.

Скачок адреналина и… именно этим сжатым кулаком я врезала ему в лицо, чувствуя тут же боль и в собственной руке.

Голова Ашера дернулась, и из уголка рта с той стороны, где находится шрам, даже полилась кровь.

Инстинктивно сделала шаг назад, боясь того, что последует теперь. Подумала, что это может быть всё, что угодно, но… точно не смех. Он засмеялся.

Его смех эхом отразился в кабинете.

Это реакция испугала меня сильнее, чем если бы Ашер попытался ударить в ответ. Адекватный человек не будет смеяться после того, как его ударят.

Он захлопал в ладоши, когда я сделала ещё крохотный шаг