Гонки олегархов - Квинтус Номен

уже через пару лет выпускать по пять-шесть штук в год, а все остальное оборудование «ядерного острова» в СССР могли выпускать в достаточных количествах вообще без проблем, но даже с чехами мы могли делать по паре корпусов в год. Ну, по три, а если повезет, то могли и четыре изготовить — но это несколько громадных заводов, а тут в общем-то масштаб завода воображение точно поразить не мог. Но главное заключалось в том, что все вложения в этот завод товарищ Ким мог вернуть уже в следующем году, как раз когда начнется именно основное финансирование советских космических программ. Вернуть как товарами народного потребления, так и совсем иными.

На советских спутниках специального назначения и оптика стояла очень специальная. К тому же настолько дорогая, что на тех же «Звездах» предусматривался вариант перед прекращением их эксплуатации оптику снимать и возвращать за Землю: на это даже отдельного пуска «семерки» жалко не было. То есть было ужасно жалко, но инфракрасная оптика с цезиевыми стеклами была не только дорогой, но и страшно «дефицитной», так как цезий в СССР канадцы не продавали. И вообще никому не продавали, кроме США — а нам КНДР этот цезий по вполне мировым (и довольно умеренным) ценам поставляла. Не чистый цезий, не было там технологий металл очищать (эта зараза была настолько сильным химикалием, что даже платину разъедала и единственным металлом, с которым цезий не реагировал, был еще более редкий рутений). Так что в СССР из Кореи поступал довольно недорогой «концентрат» — и с текущего года программу возврата «космической оптики» удалось закрыть. А это, между прочим, дало сразу экономию более чем в двести миллионов рублей — но все равно для полета ну Луну денег не хватало.

А мне просто не хватало времени, чтобы просто за всеми проектами следить, не говоря уже, чтобы ими хоть как-то управлять. Но — повезло: врачи окончательно запретили Николаю Александровичу возвращаться к прежней работе и Николай Семенович стал, наконец, официальным Предсовмина. Но Булганина все же «на заслуженную пенсию» кто-то решил не отправлять (а конкретно это решил Пантелеймон Кондратьевич), и его «взяли на работу» консультантом первого заместителя — то есть в качестве помощника мне. И я поняла, что опыт Николай Александрович точно не пропьет: все работы пошли с гораздо меньшими для меня трудностями. И у меня появилось много свободного времени. Не то, чтобы совсем уж свободного, я приступила к настоящим тренировкам в Центре подготовки космонавтов. Правда, сначала мне пришлось долго ругаться с очень прославленным советским человеком, но я победила и приступила к тренировкам. В отдельной, специально под меня созданной группе — группе, которую все в Центре даже официально называли «группой Свет». Группе будущих покорительниц Луны…

Глава 5

Светлана Шиховцева на мое предложение откликнулась громким визгом восторга, правда, немного погодя она все же немножко задумалась. Все же за прошедшие годы она, после рождения двух сыновей, слегка «расширилась» и немного «потеряла в резкости движений» — то есть в спортзале она уже не могла на равных драться со мной и даже Лене часто уступала, хотя девчонке всего двадцать восемь только стукнуло. Но в любом случае я ей предложила лишь «попробовать», а вот получится ли — этого еще никто не знал.

Когда я пришла в гости с Николаю Петровичу (со Светланой вместе пришла), он все же от ругани воздержался — но, даже не дослушав меня, заявил:

— Вас, Светлана Владимировна, я даже близко не подпущу, тут и думать нечего.

— А я у вас разрешения вообще не спрашиваю, а просто пришла сообщить о свершившемся факте.

— А вот не факт, что факт свершится! Я товарищу Пономаренко…

— Товарищ Пономаренко во-первых уже в курсе, а во-вторых, тут он вообще ничего не решает. То есть он может что-то решить, но деньги на выполнение решения все же я выделяю. И если вы мое решение выполнять не пожелаете, то внезапно деньги для ЦПК могут закончиться…

— Вы пытаетесь меня шантажировать⁈

— Нет, я просто сообщаю факты. Если не согласитесь вы, мне придется отдельный центр создавать, а на два у бюджете страны просто средств уже не хватит. Но я вам изложила исключительно гипотетический вариант, вообще сказочный, так что вы — поскольку сами с моим предложением в глубине души согласны — сделаете все правильно. И я еще вот что добавить хочу: сама я для полетов уже слишком старая, да и боюсь их до одури, мне даже в самолете летать не нравится. Но когда по телевизору и в киножурналах будут показывать мою потную физиономию после очередной тренировки, все — в том числе и за океаном — поверят, что мы программой всерьез занялись. И что у нас шансы на успех максимальные: ведь не подопытного кролика, а первого зампреда Совмина, секретаря ЦК партии готовят — значит, в Союзе в успехе уверены абсолютно.

Вообще-то, насколько я помнила, генерал Каманин «в прошлой истории» был очень даже «за» отправку в космос женщин — ну, по крайней мере в книжках своих он так и писал. И «политику партии» понимал туго, а мы еще к визиту в ЦПК тщательно подготовились. То есть Светлану загримировали так, что даже я не отличила бы в зеркале кто есть кто… если не считать ее белобрысости, конечно. Но Николай Петрович на цвет волос уже внимания не обратил… точнее обратил и сделал «верные выводы», так что на второй нашей встрече, случившейся после того, как мы успешно прошли медкомиссию, он, немного смущаясь, поинтересовался:

— А полетит, как я понимаю, Светлана Павловна?

— Полетит та, которая будет лучше всего готова. Я к вам летом еще одну девочку приведу…

— Светлана Владимировна! А давайте мы сами будем определять, кто у нас готовиться будет!

— Давайте. И определять вы будете то, что я говорю. И меня один вопрос: к товарищам Крысину или Макарову у вас хоть малейшие претензии были?

Вообще-то я «рекомендовала» в отряд космонавтов пятерых: Берегового (в первом наборе), затем Гагарина и Титова, а чуть похоже — Крысина и Макарова, и мои рекомендации Николай Петрович счет полностью обоснованными. Володя Крысин уже успел шесть раз на орбиту подняться: отряд все же был небольшим, а летать приходилось много. На тех же первых «Алмазах» по четыре экипажа отработали (а на последнем, четвертом, уже вообще шестой экипаж теперь работал), на «Алмазе-М» третий вахту нес, а еще к «Звездам»